Ночь выдалась светлая. Несмотря на то, что луны не было, то тут, то там в просветы между белыми завесами облаков проглядывали звезды.
С церкви, укрытой туманом, пробило двенадцать — час духов настал; я весь обратился в слух. Прошло пять минут, затем еще пять. Неужели не придет? Вдруг — что это? Легкий хлопок у переднего люка. Я был прав — парень попался!
В два прыжка достигнув люка и даже не успев как следует разглядеть «привидение», я повалил его и заломил ему руки за спину, приговаривая:
— В последний раз ты появляешься на этом корабле! Где же твой ветер, с которым ты приходишь?
Внезапно из-под меня прозвучал приглушенный, но такой знакомый голос:
— Хай-хо! В вас вселился дьявол? Дайте мне воздуха!
Гром и молния, это был мой англичанин! Я помог ему подняться, после чего спросил:
— Что вы там искали?
— Мне в голову пришла мысль, верно ли я выбрал место для наблюдения. Затем я обнаружил здесь эту коробку, под которую и пытался… — он не договорил.
Внезапно со стороны заднего люка раздался пронзительный и вместе с тем глухой свист. При всей суеверности сингальцев неудивительно, что они его принимали за ветер.
— Это призрак, Чарли, быстрее! — закричал Раффли и бросился вперед, но, споткнувшись об опрокинутую корзину, растянулся на палубе. Не дав себе ни малейшей передышки, он тут же вскочил и почти нырнул в люк. Будучи от него на приличном расстоянии, я мог только крикнуть:
— Держи его!
— Уже поймал! — отвечал англичанин. — All devils[71], держи его! Он ушел.
В неверном свете звезд я увидел, как «дух» поспешил к переднему люку, и вдруг услышал ломаную голландскую речь:
— Лови прекрасного, доброго, мужественного Квимбо, если сможешь!
«Прекрасный, добрый, мужественный Квимбо» — я стоял как громом пораженный! Ужели я в бурском поселении на Виттерумберге в Южной Африке? Или на китайском судне в Галле? Я узнал голос моего бравого кафра-басуто, несмотря на вереницу лет, прошедших с момента нашей последней встречи.
Квимбо скрылся; тут я заметил лорда, закрывающего лицо руками.
— Что с вами, сэр? — спросил я его.
— Он громыхнул, как в литавры!
— А вы слышали то, что он кричал?
— Слышал? Да у меня голова раскалывается!
— Сегодня у вас неудача, сэр, большая неудача!
— Но, во всяком случае, мы теперь знаем, что имеем дело не с духом, а с живым человеком. А не угодно ли пари? — спросил он, поднимая с палубы какой-то предмет.
Это была дыня, фунтов на восемь.
— О чем?
— Что я надену ее на голову этому духу.
— Я не буду спорить.
— Почему?
— Вы можете проиграть.
— Я, вот увидите, встречу его вновь и надену ему эту дыню прямо на голову.
— Вы не сделаете этого! Вы ведь не захотите портить голову одному из моих друзей?
— Что вы говорите?!
— Да, он — мой верный слуга, кафр-басуто, сопровождавший меня по стране буров. К тому же он не способен стать разбойником.
— Но, Чарли, коим образом кафр из Южной Африки попал в компанию с восточноазиатскими разбойниками?
— Это мы узнаем от него. А теперь нам необходимо его найти.
— Нам нужен свет.
— Его мы найдем в каюте капитана. Кстати, мне кажется, нам стоит пойти и навестить нашу охрану.
Когда мы подошли, лейтенант спросил:
— Милорды, дух исчез?
— Нет, он еще здесь.
— Он не растворился в воздухе?
— Он и не растворится, поскольку это живой человек, несчастный человек, которого похитители женщин принуждали жить у них на судне.
После того, как, позаимствовав огня в капитанской каюте, мы спустились в трюм, то, кроме арестантов, никого не обнаружили. Мы отправились в балластовый отсек — там тоже никого не было, но я увидел, что балласт состоит из песка. Пока я обдумывал про себя это открытие, ко мне подошел Раффли:
— Чарли, вы знаете, кто ваш друг? Он призрак! Этот Квимбо, как вы его называете, исчез бесследно… Предлагаю пари!
— Нет, я не буду спорить. И, кроме всего, мне будет крайне неприятно брать у вас деньги, сэр Джон.
— И как же, хотел бы я знать, вы собираетесь выиграть?
— Я просто знаю, где он.
— Где же?
— Скажите, вы ничего не замечаете?
— Нет, песок ровный.
— Да, ровный, но справа; слева же, смотрите, — некое возвышение с отверстием. Кроме того, что вы видите в углу?
— Дыни.
— Правильно! Квимбо необходимо было есть и пить, и по ночам он выходил на палубу, чтобы запастись провизией. И для маскировки он выбрал образ духа.