— Мир людей не так уж плох, — прошептала она.
— Он хорош, потому что в нем есть ты, — тихо ответил Бертольф.
— Потому что в нем есть я, — повторила Валери. — И Сузи, — добавила она, — и ее Ханнес, и даже Антип Гоше, которого ты, помнишь, напугал, по телефону. — Она счастливо засмеялась. — Мир хорош, потому что в нем есть все мы, — закончила она, и Бертольф нежно прижал ее к себе.
— Только мы, — возразил он.
— Да, — согласилась она.
Музыка уже не звучала, но они продолжали стоять на опустевшей площадке посреди зала.
— Я тебя люблю, — сказал Бертольф.
— Неправда, — кокетливо возразила она. Ей так не хотелось отрываться от его теплого плеча.
— Посмотри на меня, — попросил он, и Валери подняла к нему счастливое лицо.
И когда она увидела его серые глаза, случилось то, что должно было случиться, если бы на месте Бертольфа был Винсент.
Их губы встретились и остались вместе.
Вот теперь на них с любопытством и интересом смотрел почти весь зал. Но для них не было в мире никого, кроме них двоих. Не было в мире ни стыдливости, ни удивления. Остались только их жаркие губы…
— Это невозможно, — твердила Сузи. — Этого не может быть…
— Чего? — не понял Ханнес. — Слушай, а кто этот парень?
— Это невозможно… Это абсолютно невозможно…
— Да чего такого? — пожимал плечами Ханнес. — Ну целуются, и что?
— Это чудо, баран! — рассмеялась Сузи. — Это обыкновенное настоящее чудо!
— Да где?!
— Тень! — показала Сузи. — Посмотри на тень!
Ханнес посмотрел вниз и раздельно произнес:
— Ни-че-го се-бе…
В ярком свете заливающих пустую площадку ламп рядом с густой тенью Валери наливалась чернотой поначалу совершенно невидимая тень минсэре Бертольфа.
А разве у призрака может быть тень?
ЭПИЗОД ВТОРОЙ: СУЗИ
СУМЕРЕЧНОЕ КАФЕ
Поэтому заклинаю вас, дети мои, никогда не покидать дом свой в сумерки и после захода солнца, когда силы зла властвуют на земле беспредельно.
Сузи придирчиво перебирала яблоки, откладывая те, что, на ее взгляд, не годились для варенья. Яблоки были очень мелкие, и работа больше напоминала переборку фасоли.
— Охота тебе время тратить на такую мелкоту? — спросила Магда. Она только что вошла в сад, и эти слова послужили заменой приветствию. — У тебя есть яблоки и покрупнее.
Сузи подняла взгляд от таза с яблоками.
— Это сорт «Регина де Корис», — сказала она. — Наилучший сорт для наилучшего яблочного варенья.
Магда с сомнением посмотрела на мелкие, размером с небольшую сливу, плоды.
— Ну, не знаю…
— А что тут знать? — проговорила Сузи, встряхивая таз. — Сорт старинный, давно известный, мне все соседки завидуют. Да и просто поесть — они очень вкусные. — Она зачерпнула пригоршню яблок и всыпала Магде в карман куртки.
Магда с сомнением взяла одно яблоко и неуверенно укусила. Против ожидания оно оказалось ничуть не жестким; медового вкуса.
— Но кажется мне, — продолжала Сузи, — что ты похвастаться пришла. Глаза-то горят. Ну говори, говори, как съездила, как отдохнула?
Магда заторопилась, выкладывая новости. Отпуск был сказочным, погода — волшебной, вода — чудесной; Магда накупалась и назагоралась на целый год вперед.
— Я тоже на недельку в Грецию собралась, — заметила Сузи. — Уже начинаю упаковывать чемоданы. Много чемоданов — целые горы!
Магда прекрасно знала, что Сузи обычно ездила к морю с одной-единственной сумкой, куда умещались и ее одежки, и одежки ее дочки.
— Лучше посмотри, что я в море нашла!
Она сдвинула рукав куртки и показала запястье, перехваченное золотым с виду браслетом, инкрустированным камнями.
Сузи выпрямилась, медленно вытерла руки о передник и дотронулась до браслета.
Магда сняла браслет и протянула Сузи.
— Он, наверное, жуть какой древний? Лежал там, в море, со времен, может быть, Александра или Клеопатры…
— Глупости, — пробормотала Сузи, вертя браслет в руках. — Ты не представляешь, как выглядит золото, когда веками лежит в воде. Хотя работа, верно, несовременная. И сардониксы на диво хороши.
— Ты думаешь, это золото? — усомнилась Магда. — Разве бывает такое золото?
— Какой-то сплав на основе золота, — сказала Сузи, поднося браслет к носу. — Я в этом плохо разбираюсь, но золота в этом браслете много.
— Да? — удивилась Магда. — Зачем ты его нюхаешь?
— Это талисман, — сказала Сузи. — Действительно очень древний и, мне кажется, довольно сильный.
— А ты можешь прочитать, что здесь написано? — Магда ткнула пальцем в один из камней, где было вырезано какое-то слово.
— Язык совершенно незнаком, — качнула головой Сузи. — Даже алфавит такой впервые вижу. Если хочешь, поищу как-нибудь на досуге.
— Поищи, пожалуйста, — попросила Магда. — А как ты думаешь, для чего этот талисман?
— Вероятно, оберег от болезней, — пожала плечами Сузи. — Сардоникс обычно для здоровья носили.
Она перерисовала на клочок бумаги загадочные письмена и сунула записку в свою толстенную тетрадь с кулинарными рецептами.
Магда вернула браслет на запястье и полюбовалась, вертя руку так и этак.
— А пусть и для здоровья, — проговорила она. — Все равно носить буду.
Правда, она была немного разочарована. Ей бы больше понравилось, чтобы талисман приносил удачу или счастливую любовь, или, на худой конец, богатство. Но выбирать не приходилось, пусть будет для здоровья, и Магда, пообещав заглянуть как-нибудь на «наилучшее варенье из наилучших яблок», ушла.
Дел у нее в этот день хватало. Работа курьера ей в общем-то нравилась, но уж очень много приходилось бегать по городу; и когда к вечеру, устав от этой беготни, она наткнулась на вывеску какого-то кафе, то, спустившись в полуподвальчик, решила не трогаться с места, пока не отдохнут ноги. Сев в уютном уголке, Магда расстегнула пряжки босоножек и с наслаждением поставила босые ноги на подстеленную газету. Прохлада каменного пола чувствовалась сквозь бумагу, и это было очень приятно, идти никуда не хотелось, и Магда заказала себе к кофе пирожные, чего давно не делала, сберегая фигуру.
Кафе было тихое, немноголюдное и казалось каким-то пыльным и придымленным, однако кофе подали отличный, а пирожные вообще были выше всяких похвал.
Отдохнув, она направилась к выходу и, распахнув дверь, недоуменно замерла.
— Вы не выходите, мадемуазель? Забыли что-то? — вежливо обратился к Магде мужской голос.
Вздрогнув от неожиданности, она обернулась и посторонилась. От говорившего резко пахло пивом, но пьяным он не выглядел — и, казалось, не видел, что перед ним не улица, а зловещего вида пустырь, покрытый дикой, чуть фосфоресцирующей растительностью.
Магда в ужасе замотала головой, пытаясь отогнать видение: может быть, все это ей только мерещится от усталости?
Человек не понял, что с ней, спросил озадаченно:
— Вам плохо?
Магда, продолжая мотать головой, отступила назад, пропуская своего собеседника. Он еще раз посмотрел на нее с удивлением и, выйдя «на улицу», пошел по пустырю, посвистывая, как будто не видел ни призрачного сияния изломанных голых веток в темноте, ни невесть откуда появившихся теней, крадущихся и сгущающихся вокруг него, — теней, которые все приближались к нему.
Магда хотела крикнуть, предупредить, но одна из теней мгновенным выпадом коснулась беспечного прохожего — он вскрикнул, упал — и несколько человекоподобных, но совершенно не человеческих фигур поволокли его, глумливо хохоча.
Магда, пятясь, отступила вниз по лестнице, остановилась на нижних ступеньках, невидящим взглядом обвела помещение. Люди за столиками, казалось, ничего не подозревали — и это были обычные люди. Зато официанты… Официанты — и как она этого не замечала раньше?! — людьми не были! Они вдруг превратились в настоящих чудовищ: лица их карикатурно погрубели, на них выделились тонкие крючковатые носы, костлявые пальцы с длинными хищными когтями ловко ставили перед посетителями заказанные чашки, стаканы, тарелочки… И никто не замечал, как ухмыляются при этом их хищные рожи.