— Тут кусок кожи вырван! — с ужасом воскликнула она. — Я вызываю «скорую»!
— Нет! — вяло возразила Сузи и назвала другой номер. Это был номер телефона ее знакомого врача, который, едва услышав, что Сузи Героно ранена, и узнав адрес, коротко ответил: «Ждите!» и бросил трубку.
Пока ждали врача, Магда рассказала о том, что случилось с ней после того, как она позвонила Сузи из кафе. Ее не перебивали. Старик слушал молча, но внимательно; внук возился от нетерпения задать вопросы, но, встречая строгий взгляд деда, сдерживался; Сузи слушала, устало прикрыв глаза, и, казалось, дремала. Только однажды она выговорила зло:
— Говорила тебе — не выходи из кафе!
— Но…
— Зубы надо было им заговаривать, — цедила слова Сузи. — Это же сумеречные бесы, ничего бы они тебе не сделали. А ты, как дура, сама вышла в Приглушенный мир.
Виновато вздохнув, Магда продолжила рассказ. Порой ей казалось, что Сузи потеряла сознание, но стоило ей остановиться, та махала рукой: дальше, дальше! Услышав о «дракончике» и яблоках, Сузи тихо сказала:
— Повезло тебе.
О том, как Магда подружилась с «дракончиком» и как он привел ее обратно к дверям кафе, Сузи выслушала молча, не перебивая.
— И когда я тебя увидела…
— А что же твой «хороший песик» сирену не отогнал? — вздохнула Сузи.
— Так это же он в дверь и ломился! — проговорила Магда.
— Что? — Сузи даже поднялась на локте, будто собиралась встать. — Это и был твой «дракончик»?
Ив-Люк заставил ее опуститься.
— Не двигайтесь! Кровь же течет…
— Надо же, — усмехнулась она с закрытыми глазами, — сирену приручить! Этого и в бреду не придумаешь…
— Сирену? — переспросила Магда. Сирен она представляла иначе; правда, и знала она о сиренах совсем мало; однако сирены, описанные в «Одиссее», мало были похожи на ее радужного «дракончика».
Наконец под окнами раздался звук подъезжающего автомобиля, а через минуту в комнату, нагнув голову под притолокой, вошел врач, более похожий на санитара из кино про психушку — разве что почему-то В старомодных очках, но такой же шкафообразный и с лапищей, в которой стандартный медицинский саквояж выглядел дамским ридикюлем.
— Здравствуйте, доктор Жарре, — развеяла общие сомнения Сузи. — Опять я попала в историю.
Доктор Жарре не удостоил ее ответом, оглядел притихшую компанию, поставил свой ридикюль и, басовито сказав значительное «Так!», с ходу занялся делом.
И когда доктор Жарре разогнулся, едва не задев макушкой потолок, Сузи оказалась аккуратно перевязанной и мирно посапывала.
— Так, — повторил доктор Жарре, снова обводя присутствующих взглядом. Его глаза безошибочно остановились на Магде. — Что у нас здесь?
Магда зажмурилась. Но из нового приключения она вышла, отделавшись только пластырями на двух-трех оставшихся от когтей сирены глубоких ссадинах и двумя уколами: противостолбнячной сыворотки и чего-то подкрепляющего.
После чего доктор Жарре молча откланялся.
О сумеречных бесах и сиренах Сузи рассказала Магде назавтра, после того как они отоспались и Ив-Люк отвез их обеих домой к Сузи.
Сумеречные бесы — самые коммерческие существа среди «темного народа». В мелочах они необычайно щепетильны, и их девиз: «Настоящий товар за настоящие деньги». Но своей выгоды они никогда не упустят. Надо полагать, сказала Сузи, что «сумеречное кафе», в которое попала Магда, было одним из коммерческих предприятий сумеречных бесов, устроенное для совершения сделок с черными тенями. Кто такие эти черные тени, которые кормят сирен человечиной, Сузи говорить не стала: «Не знаю и зря болтать не буду». А вот чудовище-бармен оказался, по описанию Магды, очень похож на мурги. А сирены — это потомки отдельной ветви динозавров, каким-то образом попавшие в Приглушенный мир. Зачем нужны сирены? Сузи предложила Магде представить непредсказуемо работающий генератор акустических колебаний в диапазоне от ультра — до инфразвука мощностью от ста пятидесяти до трехсот децибел. Для Магды, которая была не сильна в точных науках, это было пустым звуком, но она вспомнила свист и содрогнулась.
Браслет с письменами, который сослужил Магде большую службу, Сузи посоветовала бросить в море — теперь, по мнению Сузи, он мог принести только вред.
Так Магда и сделала, в первое же воскресенье специально для того съездив в Гаагу.
ЭПИЗОД ТРЕТИЙ: СУЗИ И ШАНО
ОТДАЙ, КОЛДУН, ТЕНЬ
Не верь колдунам и магам — они обманывают тебя за твои деньги. Но если ты задумаешься над услышанным, то поймешь, что обмана в их словах ровно настолько, насколько ты сам себя обманываешь.
Парень был какой-то странный.
Он вошел в бар, остановился на пороге, медленно обвел взглядом помещение, потом прошел к стойке и как-то неуверенно вскарабкался на табурет.
Сначала бармен подумал, что парень под кайфом. Однако он скорее был просто чем-то озабочен. Или расстроен.
Время было еще раннее, неурочное, и посетителей в баре было всего ничего: два каких-то типа устроились в дальнем углу за столиком и тихо беседовали, потягивая пиво, да девушка, которую, насколько знал бармен, звали Шано — она частенько забегала в бар перекусить или просто выпить кофе и имела свой кредит, — за другим столиком что-то втолковывала лысоватому пожилому мужчине. Поэтому бармен мог уделить больше внимания странному парню.
Как только не одеваются люди! Бармен всякого повидал в своем заведении, и все же не мог понять, с какой стати молодой человек разгуливает одетым по моде начала века. Вообще-то в моде бармен разбирался не особенно, но покрой пиджака, часы на цепочке, выглядывавшие из жилетного кармашка, трость и смешная шляпа-канотье — такое он видел только в старинных фильмах. Или в фильмах из старинной жизни — словом, в кино. Вот именно, в кино…
— С киностудии? — высказал догадку бармен.
— Угу, — подтвердил молодой человек, проведя глазами по рядам бутылок за спиной бармена.
— Чего-нибудь выпить? — осведомился бармен.
— Коньяку? — предположил молодой человек.
Бармен поставил на стойку пузатую рюмку.
— Поцапались с режиссером?
— Что-то вроде, — вяло отозвался актер. — Э-э… а это не газета у вас? Позвольте?
Парень прислонил трость к стойке и взял газету.
Бармен с любопытством следил, как тот читал; забавный все-таки попался посетитель, у него не только одежда необычная, но и манера изучать газеты: быстро, не задерживая взгляда на каких-то отдельных сообщениях.
Тем временем лысоватый собеседник (Клас Шуман, сыскное агентство «Шуман и сыновья») девушки по имени Шано (Шано Шевальер, сыскное агентство «Мюллер и Шевальер») встал и откланялся.
Еще беседуя с Шуманом, Шано привычно отметила странность парня и краем уха услышала его короткий диалог с барменом, а сейчас, оставшись одна и оглядев «актера» внимательней, решила, что парень, пожалуй, врет. Никакой он не актер, что-то тут другое.
В бар вошел полицейский и, остановившись рядом с «актером», попросил пива. Шано заметила, как дрогнула держащая газету рука парня, но лицо осталось таким же, как и было, — вялым и безразличным.
«У парня проблемы», — подумала Шано. Вся таинственность могла оказаться мыльным пузырем; но Шано не любила терять из виду любопытных людей, не зная их имени и домашнего адреса.
Полицейский выпил свое пиво и удалился, а парень просмотрел газету до последней страницы и попросил еще коньяка.
Шано оставила недопитый стакан с соком и перебралась на табурет рядом.
— Что-нибудь с вермутом, Джо, — заказала она. — Не очень крепкое.
— «Золотая долина»? — предложил бармен.
Шано чуть пожала плечами:
— Давай.
Бармен занялся коктейлем, а Шано обратилась к «актеру»:
— Что-нибудь не так, парень?
Вместо ответа «актер», даже не повернув к ней лица, сунул руку в карман, и по стойке в сторону Шано скользнула монета.