Прошел в аскетически обставленную комнату – где, конечно же, красовался памятный Данилу по кабинету Митрадоры в «Интекрайте» портрет Сталина, уверенно свернул в смежную, нажал выключатель на стене, который был вовсе не выключателем.
В стене, оклеенной узорчатыми обоями приятного для глаз цвета, распахнулась дверь. Данил прошел в другую квартиру, чьи окна и подъезд выходили на противоположную сторону дома, в тихий дворик.
Пробить дверь меж квартирами, не привлекая ничьего внимания, было нетрудно – гораздо труднее в свое время оказалось найти подходящий дом и провести ювелирно отточенную операцию, после которой хозяин этой, второй квартиры так и остался в убеждении, что это он сам решил ее продать милому, интеллигентному человеку, вернувшемуся на историческую родину…
Милый, интеллигентный человек Володя Валахов, как и полагалось человеку с таким обликом и легендой, восседал за компьютером. Не вставая, лишь повернув голову, доложил:
– Я как раз ввожу последние поступления…
– Валяй, валяй, рисуй… Моцарт, – ухмыльнулся Данил, сел в мягкое кресло и покойно расслабился, убрав и сутулость, и выражение лица, свойственное провинциальному юридическому крючку. Здесь он мог побыть самим собой, а столь приятные минутки, такое впечатление, станут в этом городе редкостью…
– Ну, здорово, Капитан, – сказал он второму, лысоватому, с обликом замотанной жизнью канцелярской крысы. – Испытываешь трепет при виде нежданного явления начальства?
– А как же, – в тон ему ответил Лемке. – Вам как, фельдмаршал, – шашки в положении «подвысь» или сразу сауну с блядями?
– Первое – неосуществимо за отсутствием реквизита, второе для нас, стариков, как бы уже и не нужно…
Несмотря на фамилию, Лемке (он же Капитан, он же Крокодил, он же Наша Рэмба) был чистокровным русаком, подобно лермонтовскому доктору Вернеру. И, что важнее, единственным кадром интеркрайтовской службы безопасности, который побывал с Данилом в деле в той, прошлой жизни, когда Данил, уйдя из «девятки», но еще не уйдя из конторы, оказался южнее речки Пяндж.
Дело это затянулось на два месяца. Была такая, оставшаяся совершенно не известной посторонним история, когда некий полковник из ограниченного контингента, не удовлетворясь мелкими бытовыми сделками по продаже местным горючки и бушлатов, захотел разбогатеть резко. И знал, сколько обещали обосновавшиеся в Пакистане белозубые англосаксонские ребята за новейший вертолет огневой поддержки, буде его доставят целехоньким. Из-за златолюбия полковника серьезные конторы по обе стороны границы надолго увязли в сложной и кровавой игре, втянувшей в свою орбиту массу разнообразного народа, в одних высоких кабинетах стучали кулаками по столу и требовали не жалеть ни зелененьких, ни людей, в других, столь же яростно обрабатывая столы верхними конечностями, вперемежку с матом обещали Золотые Звезды тем, кто сумеет вернуть вертушку или хотя бы уничтожить ее дотла, не выпустив в Пакистан.
Вертолет, так и не упорхнувший за кордон, сгорел дочиста в одном живописном ущелье, но Данил с Капитаном вместо обещанных Золотых Звездочек получили эмалевые красные – размером побольше, но рангом пониже. И вышло так не оттого, что высокое руководство не держало слово, а из-за живого характера Капитана – Лемке не стал тащить назад взятого с поличным корыстолюбивого полкана, поступив с ним довольно скверно, так что подыхал полкан долго и беспокойно. А он, сволочь этакая, был племянником бардзо Большого Дяди, кто-то из группы оказался стукачом, Данил с Лемке и красных эмалевых звезд не получили бы, но командующий, мужик правильный, встал в амбицию, отмазал, сделал все, что мог…
Правда, немного погодя, едва подвернулся случай, Лемке вылетел в отставку – Большой Дядя был злопамятен, Данила он, будучи армейцем, достать не смог, а на Капитане отыгрался. И когда Большой Дядя проворовался настолько, что вынужден был застрелиться из двух пистолетов сразу, четырьмя пулями, Лемке в армию уже не вернулся, прибившись к «Интеркрайту».
Это и была настоящая Данилова резидентура, угнездившаяся на безопасном отдалении от «Клейнода», понятия о ней не имевшего, – девять человек, аналитики Валахова и боевики Лемке, группа, составленная так, чтобы при нужде действовать кто мозгами, кто дубьем…
– Прошу, шеф, – сказал Валахов, освободив Данилу кресло перед компьютером и поставив для себя рядом второе. – Если отобразить графически, получается такая вот картина…
Он коснулся клавиш. На экране возникла широкая, направленная острием вниз красная стрела, точнее, ее незамкнутый контур, очерченный жирной линией, внутри у нее имелась стрелочка поуже, зеленая, были еще стрелочки, ведущие от основания стрелы к кругам и квадратикам.
Данил так и не выучился обращаться с компьютером – не было времени в последние годы – и потому к тем, кто умел, относился с капелькой суеверного уважения. Другое дело, что подобные схемы были ему прекрасно знакомы:
«звездная» разработка, анализ системный и анализ по слоям, фрактальный поиск…
– Вот это, – пояснил Володя, подведя стрелочку курсора к алому контуру широкой стрелы, – в символической форме отображает наезд через СМИ на президента Лукашевича. В отличие от кампании прошлых лет, нынешняя отличается одной любопытнейшей особенностью – уже третий месяц президента целеустремленно и безостановочно обвиняют в тайном заключении некоего ядерного соглашения с Россией. Формулируется все достаточно туманно, чтобы не было поводов вытащить «возняков» в суд. По сравнению с прошлыми наездами, у них появились толковые юристы, заранее просчитывающие возможные последствия…
– Это-то мне известно, – сказал Данил. – Читал краем глаза. Я пока что не ухватил характера этого пресловутого соглашения: российские ядерные боеголовки на рутенской земле или коварно завезенные радиоактивные отходы?
– А это не только вам непонятно, – ухмыльнулся Володя. – Это всем пока что непонятно. Они ж, сволочи, избегают конкретики – вроде бы и боеголовки, но не исключено, что и отходы… Версии и гипотезы очень грамотно сменяют друг друга так, чтобы читатель и слушатель оставались в тягостном недоумении, но меж тем не сомневались: что-то такое тут есть… Многие тут после Чернобыля очень болезненно относятся к любым упоминаниям о радиации, чему-то ядерному – здесь же тоже в свое время накрыло осадками несколько районов, сами знаете…