— То есть вы понимаете, что я не собираюсь никому платить?
— Разумеется.
Отвечаю я уже ожидая следующего вопроса от Де Эшлона.
— Тогда как быть с не желанием, местных торгашей продавать моим людям товар? Оно знаете ли без еды как-то не очень хорошо.
А вот вам дорогой граф камень на вашу могилку под названием дворянская гордость и особенность перед другими.
— Так чего проще. Закупайтесь в соседнем квартале, там такого нежелания торговать с вашими людьми нет.
Ох ты, а сидящий напротив граф аж побагровел от моего предложения.
— Вы издеваетесь молодой человек? Или хотите сделать из меня посмешище?
Грозно вопрошает меня Де Эшлон, сверля взглядом. Сверли-сверли мне на это плевать, хотя если честно, то страшно. Главное, что ты уже попался в мои сети, только еще до конца не осознал этого.
— Да прекратите вы сердиться на меня граф. Я же четко только что сказал вам что это не моя идея. Все идет сверху, и я просто проводник чужой воли. Не желаете платить не платите кто вас неволит. Ну сбегают ваши слуги на рынок в соседний квартал, ничего страшного, стройнее буду. Неужели вы переживаете за их ноги?
Я конечно лукавлю, если граф пойдет этим путем в чем я сомневаюсь, то за каждого избитого его слугу я выложу пяток серебряных монет в соседние кварталы. Мне даже страшно подумать, что с ними будет. Но похоже не придется мне тратиться, вон как покраснел сидевший, напротив. Лишь бы разум не сорвало, а то, столько усилий и все в пустую в этой моей, пожалуй, первой, взрослой шахматной партии. На всякий случай я махаю условным жестом эльфийке и она, впорхнув в комнату, подскочив к столу по новой разливает чай в уже опустевшие чашки. Это мое секретное успокоительное, действующее безотказно.
Отхлебнув несколько глотков, граф сосредоточенно думал ничего не говоря. Я тоже молча попивал свой чай, не мешая моему оппоненту размышлять. А судя по всему мысли у него не веселые, граф далеко не дурак и чуть успокоившись уже сообразил будущие последствия для его дворянской репутации.
— Вы понимаете, что загоняете меня в угол взяв за горло?
— Так при чем здесь я?
Отвечаю на вопрос Де Эшлона.
— Полно вам. Будь я в торговле первые года то непременно поверил бы вам. Да, меня не смущает мой контроль своих финансовых дел. Пусть и не на прямую из-за сами понимаете, чего. Дворянство нигде не одобряет это занятие, поэтому многие в итоге остаются с голым задом. Чего уж греха таить все из-за своего глупого предубеждения о том, что почетно и достойно, а что низко. Итак, барон.
Вот и прогресс, меня впервые за беседу назвали моим человеческим дворянским титулом.
— Не платить я судя по всему не могу. А платить не желаю из-за взглядов со стороны остальных дворян в квартале. Как быть?
Ух, пошел процесс. Вот к чему-то подобному я и вел графа.
— Полностью согласен с вами дорогой граф. Если бы не одна возможность поставить вас над всеми торгующими здесь дворянами.
Де Эшлон недоуменно уставился на меня, проговорив.
— Вы хотите сказать, начав платить унизительные сборы на ночных работников я стану выше остальных не платящих?
— Помилуйте граф. Платить теперь будут все, а вот персонально вы, как первый среди последовавших моему предложению будите иметь скидку в этом платеже. И поверьте мне, все остальные ведущие дела здесь дворяне об этом будут знать. Но вот скидка им не светит ни при каких обстоятельствах.
Вы думаете последовавшее согласие графа поставило точку в этом вопросе, отодвинув все сложности переговоров в прошлое. Как бы не так, в начавшемся торге за каждую медную монету в положенном платеже, Де Эшлон, буквально вытянул у меня всю душу прочь, заставив скрежетать зубами в бешенстве.
Вечером после ужина я внимательно выслушал доклад Лакилоса относительно местных чиновников, принимающих участие в торговых делах. Местным законом это не возбраняется хотя и не дает по бумагам преимущества перед другими дельцами. Все как везде. Выделив для себя главу местного муниципалитета, я принялся готовить следующий ход в задуманной партии, проговорив внесшей травяной напиток Синриэль.
— А не найдётся ли у вас сударыня, старого платья которое вам хотелось бы заменить?
Господин Глольтен выйдя из своего рабочего кабинета привычно небрежно кивал чиновникам более низкого ранга, спешившим по домам. Сохраняя надменный вид, он с завистью провожал их мимолетным взглядом. Спешат в уютное семейное гнездышко, в отличии от него. Нет, гнёздышко у него имеется и даже больше чем просто гнездышко, трехэтажный дом в центре квартала наполненный добром. Только уюта там давно нет, впрочем, теперь с возрастом явственно что и никогда не было. Он всем нутром чуял что пока он в очередной раз трудился его супруга фонда Марта развлекается с очередным любовником. Нынче это средний сын господина Ларсена. Владельца трех торговых кораблей. Высокий, широченный в плечах с густой, светлой шевелюрой, Отто Ларсен был не чета ему. Обида резанула его в очередной раз и это не то чувство, от которого можно взять и просто отмахнуться как от назойливой мухи. Нет, ему никак не отделаться ни от обиды, ни от супруги блудницы. Да, жизнь — это полное переплетение всего и вся в тугую косу. Дело в том, что, будучи молодым и амбициозным он в свое время женился на дочери торгового магната. Из-за этого удачного брака как он считал его карьера пошла в гору и по прошествии пятнадцати лет он теперь большой человек, глава квартального муниципалитета. Теперь ему приходится платить своим терпением за карьеру. А так хочется взять и выпороть свою супругу что бы хоть немного соблюдала приличия, скрывая свои любовные похождения от него. А еще ему хочется чистых чувств на стороне, только даже самому себе страшно в этом, признаться. А какая бы получилась месть Марте, а то, в ее взгляде так и читается-кому ты нужен сморчок подворотный.