— Что повезет контрабандный караван?
И неожиданно получил откровенный ответ, от которого по моей спине поползли мурашки.
— Опиум.
Буднично и как-то небрежно утолил мое любопытство Маршал.
— Простите господин Вистас, но насколько я помню закон Магебурга за это положена смерь.
Вистас на мое эмоциональное возмущение улыбнулся. Мой всплеск его явно позабавил.
— Не переживайте друг мой. Ваша задача только организовать проход этих караванов через земли орков. Дальнейшее вас не касается.
Вот вам и пообедали с правителем. После всех обсуждений и уточнений хитрых моментов на двор опустились сумерки.
Перед расставанием, Маршал, изобразив забывчивость, обратился ко мне с необычной просьбой.
— Мали-Кили не сердитесь на меня за навязчивость. Но я уже, по-моему, сорвал голос, отчитывая своего начальника тайной канцелярии господина Мортена за то, что он не может подвести к вам свою агентессу. Да не смотрите вы на меня с таким возмущением, я и сам не в восторге от этого. Но все одно вынужден настаивать. Обязательное правило, будь оно не ладно. Спасайте бедолагу от очередной выволочки от самодура правителя сего вольного города. А там, со временем, глядишь можно будет вам напомнить об оказанной вами ему услуге. Да вы с ней знакомы, так что не думаю, что у вас возникнут сложности.
— Да на кой она мне? И без того забот полон рот.
— Сделайте милость. Тем более, как ее там, Сения, не дурна собой. А что делать с симпатичной и на все согласной девицей это вы сами определитесь. Я насколько помню за своими заботами, ее ждет хорошая выволочка за провал задания. А у нее больная мать в герцогстве и сестра без приданного на выданье.
Умеют же некоторые люди, вот так сходу надавить на жалость в моей душе. Хотя насчет больной матери и сестры я обязательно проверю. Были уже у меня прецеденты нужно учиться пусть даже и на своих ошибках.
Глава 26
Глава 26
Прибывшая в усадьбу Сения, откровенно побаивалась ее обитателей. Это не привычная ей не людская обстановка, так и сквозила в сознание, упрямо бредущем вдоль дороги крестьянином из ее далекого детства. Вроде, все обычно, но вот все одно в сознание упрямо закрадывается понимание того что, нет, все не так. Все не так, начиная от способа внедрения самой Сении посредством самого Маршала города. Когда ее вызвали к правителю вольного города она чего только не передумала на свой счет каждый раз разными дорогами приходя к одному, ее удавят.
Им, молоденьким и только начинающим свою службу в тайной канцелярии, показывали, как это происходит. “Списанная” агентеса, приговоренная решением кураторов, смотрела на своих убийц как затравленная собака. Когда в подвале тюрьмы ей на глазах молоденьких девчонок, накинули удавку на шею, та, пыталась еще вымолить себе жизнь, истерично уговаривая своего убийцу. Затем она сипло хрипела, извиваясь и синея, а потом начались судороги, за которыми шагнувшая за грань жизни женщина на глазах у всех обмочилась и обгадилась, наполнив этим отвратительным запахом тюремную камеру. Сения тогда долго не могла прийти в себя стоя вместе со всеми застывшим столбиком, а вечером, вопреки своему воспитанию она, запершись у себя, напилась дешевым вином до потери восприятия реальности.
Из всего произошедшего сегодня, следует только одно, оступись она хоть на шаг и ее встретит подвал из прошлого со смотрящими на нее в назидание молоденькими девчонками.
Сения, вспомнила как она застенчиво стояла, стараясь мило улыбаться, а сам Маршал, уговаривал этого ублюдочного недомерка принять ее к себе в любовницы. Ей уже двадцать лет не такая она и молодая. Кстати-подумалось агентесе. Высказывания господина Маршала про сестру, это не выдумка, а недомолвка у нее их две и обе на выданье. И только на нее надежда в возможности собрать им приданное. А кому они без него будут нужны, две девицы из захудалого дворянского рода. Баронесса Де Виталь теперь это просто урчащий звук в утробе пустого желудка.
Став чуть поодаль от кареты, Сения видела с каким подобострастием встречают нелюди своего Оябуми. Тоже мне, нашелся пуп земли. Подумала она, стараясь что бы ничего не отразилось на ее лице.
После беглого разговора, в котором отчетливо чувствовалось недовольство недомерка, так она окрестила свой объект, по отношению встретившей его женщины дроу в шикарном халате, расписанном яркими рисунками и явно немалой цены. Недомерок ухромал во внутрь дома в сопровождении увивающегося возле него ублюдочного до мерзости субъекта с безвкусными красными бусами на шее. А вот женщина дроу, осталась, сделав несколько плавных шагов та, подошла к ней смотря на Сению с выраженной оценкой.