Отложив письмо в сторону и снова отхлебнув мерзкого варева из пиалы, дроу, скривив лицо, неожиданно зло хмыкнула. Тем поддерживая начавшее бушевать лесным пожаром в душе негодование, стремящееся своим накалом разгореться до открытого бунта против Оябуми Дома Серого Паука. Да-да, именно так, Бунта. Как же ей подавить бешенное желание высказать в лицо своему супругу все что накопилось у нее в душе за их годы совместной жизни. А за одно и просто плюнуть в него, вкладывая в это непотребство все те несправедливости и обиды, вылитые им на нее за ее же старания к процветанию и политическому весу Дома, вопреки поступкам его Оябуми.
Внезапно покатившиеся по еще не нарумяненным с утра щекам слезы, указали ей на тщетность своих бунтарских помыслов. Ей никогда не опуститься до открытого неповиновения и уж тем более оскорбления своего Оябуми. Она высшая аристократка и этим все сказано. Вот только плакать как оказывается может быть приятно. Да и у нее не все потерянно в защите своего сына от собственного отца. Безмозглого идиота, толкающего свой Дом в пропасть.
Неспешно вытирая платочком с вышивкой слезинки на щеках, Кикнилос злобно подумала. Мучиться ей в чертогах Темной Госпожи за свои мысли относительно своего Оябуми. Вот только она готова к этой расплате на вечно, за полученные минуты удовольствия здесь. А дальше уже довольно улыбаясь, дроу залилась отборной, площадной бранью в которой то и дело всплывало имя ее супруга, Оябуми Дома Серого Паука Бали-Кили Дикинилоса.
Утром, как и сказала вчера Кикнилос во время нашей уединенной беседы в крытом парке замка, ко мне в гостевые покои привели теперь уже мою собственность, о чем свидетельствовали врученные мне бумаги, выверенные каллиграфическим почерком и заверенные печатью Великого Дома Серого Паука. Отложив их в сторону, я, посмотрев на стоящее пре до мной светло эльфийское чудо невольно вздрогнул. Напротив меня стояла точная копия Синриэль в возрасте двенадцати лет от роду. Те же огненно рыжие волосы, уложенные в прическу и изумрудно зеленые глазища. Вот честно, мне не по себе стало от этой точности. Увидев обращенный на нее взгляд, девочка, соблюдая правила приличия, поклонилась мне, старательно выверяя правильность угла наклона спины для рабыни.
К ребенку прилагалась большая сумка баул с несколькими платьями и прочий рухлядью. Поставленная лакеями с боку от нее, своим краем та была вровень с плечами эльфийки. У меня на это мелькнула глупая мысль-не бесприданница. Со своим добром в новую жизнь. Идиотизм, да и только, это я про невольно промелькнувшее в голове.
-Даниэль. Ты к маме хочешь?
Наконец спросил я, стараясь наладить контакт с ребенком. На что та, недоверчиво посмотрела на меня при этом стараясь подавить полыхнувшее у нее в душе. Затем, снова поклонившись, ответила.
-Как будет угодно Бейна-Вей Тони-Грони.
Н-да не получилось похоже сходу наладить нормальные отношения с ребенком, да каким, впрочем, ребенком это уже подросток с его переходным возрастом и сложившимся мировоззрением. Ладно по крайней мере девочка у меня и я с Синриэль в честном расчете.
Завидев что, мои мысли переключились на свое, и она похоже предоставлена сама себе, Даниэль, снова поклонившись, принялась сдвигать свой баул в сторону. При этом пыхтя и тужась под его тяжестью. Ну еще бы, они считай одного роста. Никто из моих синтаки даже не шелохнулся помочь явно вылезающей от натуги из кожи светлой. А это как раз яркий пример сословного общества. Никто не будет по своей воле помогать рабыне. Поскольку это статус всего на ступень выше Алкан-ясон-ту. Можно и морально замараться.
-Роллос, распорядитесь насчет вещей и Даниэль.
Решил я, помочь этому маленькому чуду с тяжестью.
Моя жена, как всегда, сверкнув своими акульими глазами глядя с нескрываемым призрением на девочку, отдала приказ на помощь ей.
Ну вот и все. Рад что сложилось все столь положительно. Да и Бали-Клили Кикнилос, оказалась не тем монстром, которым ее рисую слухи. Только вспомнил сию дроу и вот она, легка на поминках. Вошедшая в комнату Кикнилос явно торопилась оттого напрочь проигнорировала все положенные по официальному протоколу церемонии.
-Бейна-Вей вы вчера сказали, что теперь мы друзья.
Вопросительно проговорила, заглядывая мне в лицо Бали-Кили. От меня не укрылось насколько она сдерживает свое волнение, вон, даже не удержавшись дважды сжала кисти рук в кулачки.