Проговорил Сава. И продолжил свои вопросы.
-Господин Фатье, подскажите, где точно находился мой подзащитный во время нападения на вас.
Прикрыв глаза и явно строго выстраивая свои воспоминания прошедшего события, барон произнес с нотками удивления.
-Так позади всех и находился.
Сава кивнул барону и уже обратился к судье.
-Позвольте моему подзащитному пояснить сложившееся происшествие. Как видите он полностью откровенен и не имеет намерения вводить суд в заблуждение.
Судья, уже все осознавая, едва не скрежеща зубами, кивнул в знак разрешения говорить.
- Мои товарищи по ремеслу, собирались ограбить этого человека. Уж больно велик был у него кошель. Мне же, в глаза глянулись мозоли на его ладонях. Поэтому я прекрасно понял, ваша честь, что этот дворянин воин и хорошо владеет, своим мечем. Я пошел в след своим товарищам, отговаривая их от совершения преступления. Поскольку опасался за их жизни. И как оказалось не напрасно. Да еще и сам пострадал, чудом оставшись жив. А ведь всего то и хотел, предотвратить грабеж честного человека.
Под бурлящий шум в зале, судья пристально смотрел на Михельсона. Вот уж точно говорят, проныра из проныр. А тот, взяв вновь слово, вопрошал к подсудимому.
-Гунявый, в свете сложившихся обстоятельств имеете ли вы претензии к господину барону Де Фатье?
-Да господин адвокат. Прошу подать от моего имени иск к данному человеку на возмещение причиненного мне телесного вреда. Поскоку я от его меча похоже остался калекой.
После прозвучавшего, в зале повисла звенящая тишина. Все присутствующие выжидательно смотрели на судью. Который, старательно скрывая свое бешенство от произошедшего, стукнув деревянным молоточком, изрек.
-Согласно проведенному заседанию, суд признает вольного человека Гунявого не виновным в нападении на барона Де Фатье. А также принимает от него иск на возмещение лечения полученной раны от барона де Фатье.
Едва он закончил как из толпы присутствующих зевак раздалось бальзамом на душу.
-Да здравствует наш самый не предвзятый суд.
-Нашего судью не купить никаким дворянам.
-Слава судье и его честности.
И прочие-прочие, приятным бальзамом ложащиеся на уже успокаивающегося судью.
Наконец то жизнь у Куска удалась, важно развалившись на паханском месте в подвальчике неприметной таверны он отчитывал стоящего перед ним Длинного. Тот, возглавлял местных мальчишек карманников и мало того, что за прошлый раз не дадал монет так и снова, виновато заискивал, пытаясь вновь положить в общак меньше с наработанного его оборванцами.
Он что, сука, его в авторитет не ставит? Падла долговязая. Вскипев от такой мысли, Кусок подскочил к стоящему перед ним главарю мелкоты и с размаха саданул тому под дых. Продолжая выверенно и размеренно наносить удары, он нравоучительно приговаривал.
-Ты чо, падла, в натуре, решил меня через хер кидать? Так я твой ливер быстро отобью, будешь кровью сука харкать. Больше чем на милостыню и сработать не сможешь.
Длинный пытался что-то возразить в свое оправдание, но после прилетавших ударов он только и мог, что хватать ртом воздух.
Избиение остановил раздавшийся от входа всем знакомый голос, вопросивший с явной угрозой.
-Ну чо падлы не ждали? Вижу уже и правила, мля, новые нарисовали.
Все присутствующие, повернув головы столкнулись с горящим огнем бешенства, взглядом Гунявого. За которым стоял известный многим дроу по кличке Висельник. И еще трое крепких людей, явно из ночной братвы. Кусок от неожиданности даже попятился к стене, растерянно бормоча.
-Так это, тебя же казнить должны?
-Ну так в натуре, передумали вертухаи. А вот ты, вижу думку другую тянешь. Или как?
Проговорил Гунявый, неспешно, подходя к нему, прихрамывая на ногу. Кусок хотел посторониться, пропустив пахана на его привычное место, которое он облюбовал себе, но крепкая рука, ухватив за отворот рубахи рванула на себя, а в низу живота ожгло. Только спустя несколько биений сердца он осознал, что все, жизнь из него уходит. Взревев диким зверем, уголовник попытался вывернуться из жесткого захвата, разрывая ткань рубахи. Но Гунявый, чуть довернув ворот, свалил его на пол прижимая телом. Он еще боролся неизвестно за что, пока не началась агония, а сознание не покинуло тело. Когда он затих, Гунявый подойдя к своему привычному месту, плюхнулся на него, оглядывая замерших подельников по темным делам. Никто не пытался убежать или выступить против все покорно ждали своей участи. Вот и ладушки.