— Такая утрата, — печальным голосом произнесла Беллатриса. — Мой милый кузен исчез, пропал навеки вечные, — она надула губы, как обиженный ребёнок, надеясь разжалобить сердобольное существо.
— Госпожа так переживает, — закивал Кикимер, сохраняя совершенное спокойствие.
— Я горюю по нему каждый день. Не могу поверить, что он умер, мой милый кузен. Мне не хватает Регулуса. Я помню наши посиделки… игры и волшебные липучки на портретах, уроки этикета и…
«Да я сейчас расплачусь», — поразилась самой себе миссис Лестрейндж.
Маленький хищный чудовищный зверёк, живущий где-то в её груди и разбуженный нахлынувшими воспоминаниями, снова дал о себе знать. Она велела ему замолчать, забыть о сегодняшней ужасной сцене в зале мэнора, но он вернулся.
«Домовик не купится на эти сопли. Ты переигрываешь, Беллс, — прозвучало в голове Беллатрисы. Противный голосок Сириуса, врывающийся в сознание в самые неподходящие минуты, торжествовал. Сириус всегда видел её насквозь, потому что по сути своей был зеркальным отражением кузины. — Не пытайся быть паинькой, ведьма».
Последний раз они виделись у дома Боунсов, взлетевшего на воздух. Её отнесло взрывной волной в сугроб, и Сириус по нелепому стечению обстоятельств оказался рядом. Он лежал без сознания, и по его лбу скользила струйка крови. Убить его было так просто в ту минуту, так легко, но её рука не поднялась. Лестрейндж стояла на разрушенной магловской улице, с мрачным удовлетворением рассматривая развалины дома. Она находилась к Сириусу спиной, но слышала, как он пришёл в себя. Тогда Белла пообещала ему, что когда-нибудь расправится с ним. А он, несносный человек, в ответ лишь рассмеялся.
— Ты не убьёшь меня.
Сколько уверенности было в его тоне, серых глазах, мерзкой ухмылке.
— Заткнись! — выкрикнула Белла в ответ, понимая, что пока в её сердце живут те малые крохи детских воспоминаний, она не сможет бросить в него смертельное заклинание.
«Они все предали меня. Все! Андромеда и Сириус — самые первые, затем Регулус, а сегодня Нарцисса. Они пошли против моего Лорда, значит, против меня».
— Где Регулус? — спросила она, схватив Кикимера за ухо.
Он рьяно замотал головой.
— Где прячется? — взвизгнула Беллатриса. — Я приказываю тебе отвечать!
— Госпожа Белла — не хозяйка Кикимера. Он ничего ей не скажет.
Она взревела от злости и потащила его в гостиную.
— Будет тебе хозяйка! Ей-то ты всё расскажешь, уродец!
Домовик стал упираться ногами в пол. Беллатриса никак не ожидала от него такой силы. Он извивался и хватался за дверной косяк, когда она выталкивала его в коридор. Белла пыталась достать волшебную палочку, но из-за вертлявости эльфа, ей это не удавалось.
— Твой хозяин грязный изменник! — шипела она, яростно сдувая упавшие на лоб пряди непокорных волос. — Он сделал свой выбор! Он предпочёл грязнокровок и маглолюбцев.
Перед глазами Беллатрисы всё плыло. Она дотронулась до щеки и ощутила на пальцах влагу. Это ещё что? Она сильная, ей ничуть не жаль этих отщепенцев рода, ничего не стоит выжечь лицо Регулуса с гобелена.
Кикимер не прекращал попытки вырваться из её хватки. Беллатриса дёрнула его на себя и неожиданно споткнулась обо что-то в коридоре. Она оступилась, раскинула руки и выпустила домовика.
Кикимер отшатнулся к стене и мигом исчез.
Белла словно издалека услышала свой крик. Она оглянулась, вскидывая палочку, готовая уничтожить подкравшегося неприятеля, и увидела лежащую на боку подставку для зонтов, сделанную из ноги некогда убитого каким-то Блэком тролля.
========== Глава тридцать восьмая — В поисках спасения ==========
Гарри сидел на краю кровати, вертел в руках палочку из остролиста и поглядывал в сторону коридора. Дверь в свою комнату Поттер держал открытой, чтобы иметь возможность услышать голос Сириуса, если Блэку что-то понадобится.
Но, конечно же, не от него.
Он ему никто, ведь Гарри не хватало смелости рассказать крёстному правду, открыть своё лицо.
Вчерашний день казался Поттеру далёким прошлым.
Как только они заметили, что свет меркнет, то выбежали из гостиной… но было уже поздно. Гарри понял, что опоздал, когда выскочил в коридор и увидел напряжённую спину Сириуса, затем открытую золотую коробку, а потом…
Неужели с самого начала во всём происходящем не было смысла?
Это из-за него Сириус погибнет.
Снова.
Разве можно жить дальше с этой чудовищной несправедливостью, с камнем на сердце?
Гермиона несколько раз прошла мимо комнаты, и при её последнем «рейде» Гарри захотелось выкрикнуть:
— Да входи ты уже! Сколько можно заглядывать?
Он снова видел это её «особое» выражение лица и чувствовал, как невидимую дыру в груди заливает ненависть. В эти минуты он злился на всех. Особенно — на себя.
Гермиона старалась приглядывать за ним незаметно, наивно полагая, что её шаги совершенно бесшумны.
Она подкрадывалась к двери, прислушивалась.
Вот опять…
Гарри провёл ладонями по лицу, прижал пальцами веки.
— Ему очень плохо? — тихо спросил он, опустив голову.
Голос всё-таки дрогнул, как бы Гарри не крепился.
И через несколько секунд Грейнджер уже гладила друга по всклокоченным волосам.
— Мне удалось остановить распространение проклятья, — Гермиона говорила вполголоса, как будто стояла над кроватью безнадёжно больного, дожидающегося приезда врача. — Я нашла редкое, но довольно действенное лечебное заклинание. Ты знаешь, Гарри, оно очень сложное. Я ещё не встречала такие магические формулы, но…
— Заклинание не сможет сохранить ему жизнь, верно? — сдавленно произнёс Поттер. — Я помню слова Снейпа. Это одно из тех проклятий, которые со временем только усиливаются.
— Сириусу стало лучше. Ты можешь зайти к нему, — получил он вместо ответа.
— Нет, я не хочу. Регулус, наверное, зол на меня? — спросил Гарри после короткой паузы.
— С чего ты взял? — удивилась Гермиона.
— Конечно же — да. И я его не виню, — Поттер машинально расправил складки, образовавшиеся на покрывале. — Если бы я всё рассказал с самого начала, предупредил, что кольцо нельзя надевать…
— Ты сам не понимаешь, что говоришь. Идём со мной вниз, — Гермиона взяла его за руку и потянула.
Он не хотел идти с ней.
Зачем?
Она не могла помочь ему, как и он не мог облегчить участь Сириуса.
— Пожалуйста, Гарри…
— Нет, — отрезал Поттер и поражённо услышал всхлип.
Гарри стало стыдно. Возможно, время для Гермионы тянулось так же медленно, как для него, а разочарование было почти таким же болезненным. Она — единственный человек на свете, который любил его сейчас, пережил с ним столько трудностей и разделил столько несчастий. Гермиона научила его никогда не опускать руки.
Сириус ещё жив, а он уже его хоронит.
Если бы только нашёлся способ…
— Я ещё немного посижу, — мягко произнёс Поттер, доверительно стиснув пальцы Грейнджер в своей ладони, — и выйду, идёт? Со мной всё в порядке, честно.
Гермиона мотнула головой.
— Я, правда, старалась…
— Ага. Знаю. Ничего… мы что-нибудь придумаем, — сказал Гарри, надеясь приободрить её. Она не виновата в том, что его мечты пошли прахом.
Через несколько минут он действительно спустился и присоединился к Регулусу, перелопатившему к тому времени половину библиотеки.
Блэк никоим образом не выразил по отношению к Гарри неприязни, наоборот, с лёгкой руки втянул его в дело, поручив просматривать огромную стопку книг, хотя бы отдалённо связанных с целебными чарами.
Так они провели несколько бесплодных часов.
У Гарри слипались глаза, и он начал жалеть, что не спал всю ночь. Гермиона выглядела не намного лучше. Находя что-то более-менее подходящее, она зачитывала это вслух, а потом сама же качала головой и откладывала книгу в сторону.
После этого наступало самое неприятное молчание.
— Ничего, — произнёс Регулус, отправив «Лекарство от любого волшебного недуга» на полку. — Даже точного названия заклятья, которому подвергся Сириус. Знаете, что я думаю на этот счёт? Надо отправить его в Мунго. Давно пора!