========== Глава первая — Благородный потомок ==========
«Мечты его оказались развеяны, воздушный замок рухнул, и он пал под его обломками»,
— Артур Конан Дойл
1978 г.
Весна пришла рано, принеся с собой дожди и позеленевшие холмы перед Хогвартсом.
Это был волшебный край, дышащий магией.
Хогвартс — лучшее место на всём белом свете: мрачные верхушки вековых деревьев Запретного леса, глубокие тени и яркое солнце. Таинственный и даже немного пугающий своими тайнами замок буквально манил к себе.
Каждый раз, стоя на платформе Девять и три четверти, Регулус Блэк жадно рассматривал красный паровоз и ожидал, когда экспресс издаст предупреждающий гудок, из трубы повалит белый дым, обволакивающий перрон. После чего толпа шумных школьников со своим багажом поспешно двинется к вагонам.
Школьные мантии, шарфы, разноцветные шапки… За лето Регулус успевал сильно соскучиться по всему этому.
Блэк отлично помнил последнее прощание с родителями, состоявшееся сразу после рождественских каникул. Тогда, перетаптываясь с ноги на ногу на перроне, продуваемом зимними ветрами, он послушно качал головой, высматривая в толпе своего мятежного братца.
Шестикурсник Регулус Арктурус Блэк вполуха слушал наставления матери и обещал вести себя так, как подобает волшебнику его происхождения.
— Пиши каждую неделю, — наставляла Вальбурга. — Пообещай!
И он покорно обещал. Но матери всегда было мало.
— Мужчины в моей семье всегда говорят одно, а делают другое, — жалобно вздохнула миссис Блэк. Её настроение заметно ухудшилось из-за Сириуса, приехавшего на платформу на каком-то ужасном магловском драндулете, изрыгающем чёрный дым частыми хлопками.
— Эй, Блэк!
Регулус вздрогнул и обернулся к поезду. Там у вагона, отмеченного позолоченной цифрой семь, рьяно махал рукой его приятель — Маркус Нотт. Высокий парень с копной светлых волос, торчащих из-под смешной зелёной шапки, и большими густо-синими глазами.
— Выпусти сына из рук, ему уже пора, — безмятежно сказал Орион. — Поезд вот-вот тронется.
— Да, — выворачиваясь из женских рук, проворчал Регулус. — Нам ещё искать купе. Вдруг всё будет уже занято, и придётся ехать в общем вагоне… с маглорождёнными.
— Какой ужас! — глаза миссис Блэк округлились. — Идите, конечно! Ещё чего не хватало! Мой сын в одном купе с этим отродьем.
Регулус поцеловал мать в подставленную щёку и пожал руку отцу.
— Какая бесхитростная откровенная ложь, — прошептал Орион так, чтобы жена не расслышала.
— Но действенная, — сказал ему на ухо Регулус. — Мне пора, — он подхватил чемодан, клетку с филином и поторопился к поезду. На последней ступеньке, ведущей в вагон, Блэк оглянулся.
Его мать красивая и статная женщина. Она собирала каштановые волосы в высокую причёску, носила неприлично дорогие платья и роскошные мантии, подбитые мехом, украшала себя драгоценностями гоблинской работы — непременно фамильной собственностью.
Отец был высок ростом и элегантен. Его некогда чёрные волосы значительно посеребрила седина, но взгляд серых глаз остался совсем молодым и безмятежным. Орион опирался при ходьбе на трость, но никто не подозревал, что она необходима Блэку в силу возраста.
Родители стояли на платформе под мерно падающим снегом. Лица были видны всё хуже и хуже.
Поезд резко тронулся, из клапанов повалил пар, и почему-то вместо гудка Хогвартс-экспресс издал громкий хлопок, точно как та двухколёсная махина Сириуса.
Один раз.
Второй.
Третий.
Газета на столе трепыхнулась снова, край страницы захлопал, и Регулус проснулся. Он протёр глаза и, вслепую нащупав на прикроватном столике банку с чернилами, поставил её на газету. На груди покоилась раскрытая «Энциклопедия неоднозначных чар», за чтением которой Регулус благополучно уснул.
На соседней кровати, забравшись с ногами на покрывало, сидел Маркус.
— Что ты там делаешь? — сонно спросил Регулус, посмотрев на его методичные взмахи палочкой. — Имей совесть, Нотт.
— Пытаюсь заставить эту проклятущую штуку взлететь! Но я скорее научу огнекраба степу.
Регулус приподнялся на локтях и взглянул на предмет, над которым так старательно колдовал Маркус. Обычная хлопушка из «Зонко».
— Сначала я намеревался её подорвать, — поделился Нотт, почесав переносицу, — но потом понял, что начать надо бы с чего попроще.
— Вингардиум Левиоса — не вариант?
— Ах, ах! Как смешно, — обиженно проговорил Маркус. — Чем я, по-твоему, занимаюсь? Я осваиваю невербальную магию, — скривился Нотт, продолжая буравить взглядом пёструю обёртку шутихи.
— Есть успехи? — спросил Регулус, зевая.
— Куда там… Отец уверяет, что в нашей семье все, видите ли, обладали невербальной магией. Однажды мой дед едва не попал в Азкабан за то, что очень по-волшебному выругался, — Нотт вздохнул, — ну и заколдовал собеседника. Дар передаётся из поколения в поколение, — он произвёл череду резких взмахов палочкой. — Мерлин, ну почему, почему он не передался мне?!
Раздался оглушительный взрыв. Конфетти полетели во все стороны, а тонкий голосок, похожий на противный фальцет Пивза, запел скабрезную песенку.
— Класс! — выдохнул Маркус, потянув за конец обгоревшего галстука.
— Поздравляю, — проворчал Регулус, взлохматив волосы. Оттуда полетели нарезанные мелкими квадратиками бумажки.
По всей спальне мальчиков разлетелись свитки пергамента, до этого представляющие собой аккуратно сложенную скрупулёзным Барти стопку, мантии, шарфы и совиные перья. Регулус лениво стал наводить порядок. Чернильница, которой он придавил край газеты, опрокинулась, залив огромной кляксой часть заглавной статьи «Ежедневного пророка».
«Крауч: Мы пойдём до конца. Бр…ания на пороге во…»
Спальня представляла собой небольшое помещение со стенами тёмно-зелёного цвета, серебристым потолком и шестью кроватями.
Шесть мальчиков-слизеринцев делили эту комнату шестой год: Маркус Нотт, Торфинн Роули, Эван Розье, Амикус Кэрроу, Бартемиус Крауч-младший и Регулус Блэк. Все были детьми богатых чистокровных родителей. Их семьи имели большое влияние в магическом мире, а отца Барти прочили на пост министра.
Все шестеро ребят воспитывались в довольстве, окружённые толпой домовых эльфов. Они выросли в атмосфере старой доброй магической Англии, даже Розье, чьи родители-французы приехали в Соединённое Королевство, когда маленькому Эвану был всего год.
Регулус поднял с пола конверт. Письмо от Нарциссы, по секрету поделившейся главной новостью этого года. Кузина интересовалась, получил ли Регулус приглашение на её помолвку.
— Как думаешь, может, мне стоит обратиться к Снейпу? — с ноткой тревоги спросил Маркус. — Он вроде разбирается в этом. Снейп, конечно, откажет первые пять-шесть раз, понудит. Но он беден. Если я куплю ему несколько редких ингредиентов, то, пожалуй, смогу его уломать дать мне парочку уроков.
— Только не шкурки бумслангов, — посоветовал Блэк. — Мальсибер на прошлой неделе приволок ему целую охапку в обмен на контрольное противоядие. На всю жизнь хватит варить Оборотное.
— Учту, — кивнул Маркус. — А твой брат?
— А что он-то?
— Сириус владеет невербальными.
— Сириус — трепло.
— Не скажи. Я видел, как вчера он, не произнеся ни слова, трансфигурировал букет для МакКиннон.
Регулус потрясённо замер на месте. Маркус, не замечая оглушённого этой новостью друга, меланхолично продолжил:
— По-моему, МакКиннон ужасная, правда? Она какая-то несуразная. Курносая. Плоская. Вся в веснушках. Её волосы похожи на сноп пережжённого сена. А ещё…
Что «ещё» Регулус уже не слушал.
«Ещё в ней нет ни капли чистой крови!»
Он рассеянно поглядел на часы и подхватил школьную сумку.