Все это требовало времени. И не только времени. Это требовало веских оснований. Кто сделал бы это, чтобы уберечь тебя от минутного конфуза в связи с найденным на балконе мертвецом?
– Ах, заткнись. Я... – Она допила виски и поставила стакан рядом. – Я устала. Не возражаешь, если я прилягу на твою постель?
– Нет. Если разденешься.
– Хорошо. Я разденусь. Значит, к этому ты и вел все время?
– Может, эта постель тебе не понравится. Только что на ней был избит до полусмерти Гобл – наемным убийцей по имени Ричард Харвест. Он был изувечен.
Помнишь Гобла, а? Жирный человечек в темной машине. Он следил за нами в горах вчера вечером.
– Не знаю никакого Гобла. Не знаю никакого Ричарда Харвеста. Откуда ты все это знаешь? Почему они были тут – в твоем номере?
– Наемный убийца подкарауливал меня. Когда я услышал о машине Митчелла, у меня возникло предчувствие. Даже у генералов и прочих важных людей бывают предчувствия. Почему бы не у меня? Весь фокус – поверить в него. Мне повезло. Я верю в предчувствия. У него была пушка, но у меня была монтировка.
– Какой ты все-таки неукротимый тип, – сказала она желчно. – Я не возражаю против этой постели. Прямо сейчас раздеться?
Я подошел и поставил ее на ноги и встряхнул:
– Прекрати этот вздор, Бетти. Когда я захочу увидеть тебя в постели, ты перестанешь быть моим клиентом. Я хочу узнать, чего ты боишься. Как я могу помочь тебе, если я не знаю? Только ты можешь рассказать мне.
Она зарыдала в моих объятиях. У женщин мало средств защиты, но они совершают чудеса и теми, что есть.
Я крепко прижал ее к себе.
– Можешь плакать, сколько хочешь, Бетти. Давай, валяй, у меня есть время. Если бы не...
Тут я смолк. Она крепко прижалась ко мне, вся дрожа. Она подняла лицо, потянула мою голову вниз, и я поцеловал ее.
– У тебя есть другая? – спросила она тихо, не прерывая поцелуя.
– Была.
– Не такая, как все?
– Была, но очень недолго. И очень давно.
– Возьми меня. Я твоя. Возьми меня.
Глава 23
Меня разбудил стук в дверь. Я открыл глаза, ничего не соображая. Она прижалась ко мне так плотно, что я с трудом мог пошевелиться. Я осторожно высвободился из ее объятий.
Она по-прежнему крепко спала.
Я выбрался из постели, накинул себе на плечи халат и подошел к дверям.
Я спросил, не отворяя дверей:
– В чем дело? Я сплю.
– Капитан Алессандро вызывает вас немедленно в участок. Откройте дверь.
– Простите, не могу. Мне нужно побриться, умыться и так далее.
– Откройте дверь. Это сержант Грин.
– Прошу прощения, сержант, но это невозможно. Я приду, как только смогу.
– Что там – баба у тебя?
– Сержант, подобные вопросы неуместны. Я скоро приду.
Я услышал его шаги на лестнице. Я услышал, как кто-то рассмеялся. Я услышал, как кто-то сказал: «Этот парень времени зря не теряет. Интересно, что он делает по выходным?»
Я услышал звук удаляющейся полицейской машины. Я пошел в ванную, принял душ, побрился, оделся. Бетти по-прежнему была приклеена к подушке. Я написал записку и положил ее на свою подушку; «Меня вызвали в участок. Пришлось пойти. Ты знаешь, где стоит машина. Вот ключи».
Я осторожно вышел, запер дверь и сел в машину рыжего бандита. Я не сомневался, что в машине найдутся ключи – гангстерам вроде Ричарда Харвеста ключи ни к чему. Они носят связки ключей для всех машин.
Капитан Алессандро выглядел так же, как и вчера: он, видимо, никогда не менялся. С ним был пожилой, хмурый человек со злобным взглядом. Капитан Алессандро кивком предложил мне сесть. Один из полицейских принес мне чашку кофе. Он улыбнулся мне исподтишка и вышел.
– Это мистер Генри Кинсолвинг из Уэстфилда, штат Каролина, Северная Каролина.
– Я не знаю, как он попал в наши края, но факт остается фактом: он здесь. Он говорит, что Бетти Мэйфилд убила его сына.
Я ничего не сказал. Мне было нечего сказать. Я отпил глоток кофе, слишком горячего, но вполне сносного.
– Хотите рассказать нам подробности, мистер Кинсолвинг?
– Кто это? – У него был резкий голос, под стать злобному выражению лица.
– Частный детектив по имени Филип Марлоу. контора в Лос-Анджелесе.
Он пришел потому, что Бетти Мэйфилд – его клиент. Видимо, у вас более мрачное представление о мисс Мэйфилд, чем у него.
– Нет у меня никакого представления, капитан, – сказал я, – я просто люблю ее гладить по головке – время от времени. Это меня успокаивает.
– Вас успокаивают ласки убийцы! – рявкнул на меня Кинсолвинг.
– Ну, я ж не знал, что она убийца, мистер Кинсолвинг, Для меня это внове. Будьте любезны, поподробнее.
– Женщина, которая называет себя Бетти Мэйфилд – это ее девичье имя,была замужем за моим сыном Ли Кинсолвингом. Я никогда не одобрял этого брака. Он женился на ней сдуру, во время войны. У моего сына были сломаны шейные позвонки на войне, и ему пришлось носить шейный протез. Однажды ночью она спрятала протез и стала дразнить его, пока он не кинулся на нее. К сожалению, он слишком много пил с тех пор, как вернулся с фронта. Они часто ссорились. Он поскользнулся и упал поперек кровати. Когда я вошел, она пыталась нацепить ему протез на шею. Он был уже мертв.
Я посмотрел на капитана Алессандро.
– Это записывается, капитан?
– Каждое слово.
– Хорошо, мистер Кинсолвинг. Есть и продолжение, я предполагаю.
– Естественно. У меня немалое влияние в Уэстфилде. Я владелец банка, ведущей газеты, почти всех фабрик города. Жители города – мои друзья. Моя невестка была арестована и предстала перед судом по обвинению в убийстве.
Присяжные нашли ее виновной.
– Все присяжные были из Уэстфилда, мистер Кинсолвинг?
– Да. Почему бы и нет?
– Не знаю, сэр. Похоже, это ваше личное мнение.
– Не дерзите мне, молодой человек.
– Извините, сэр. Продолжайте.
– У нас в штате есть странный закон, как и в нескольких других штатах.
Обычно защитник автоматически просит судью признать обвиняемого невиновным.
Эта просьба также автоматически отклоняется. Но в нашем штате судья может отложить свое решение вплоть до вынесения вердикта. Судья оказался выжившим из ума стариком. Он отложил решение по просьбе защитника. Когда присяжные вынесли вердикт виновности, он провозгласил в длинной речи, что не исключает возможности того, что мой сын в пьяной ярости сорвал протез с шеи, чтобы испугать свою жену. Он сказал, что во время ссоры все может случиться. Он сказал, что присяжные не рассмотрели возможность того, что моя невестка говорила правду, – а именно, что она пыталась надеть протез на шею моего сына. Судья аннулировал вердикт присяжных и освободил подсудимую.
Я сказал ей, что она погубила моего сына и что я позабочусь, чтобы она нигде не нашла себе приюта. Поэтому я здесь.
Я глянул на капитана. Он смотрел в пространство, Я сказал:
– Мистер Кинсолвинг, что бы вы ни считали, миссис Ли Кинсолвинг, которую я знаю под именем Бетти Мэйфилд, была судима и оправдана. Вы назвали ее убийцей. Это клевета. Мы сойдемся на миллионе долларов компенсации.
Он неестественно громко расхохотался.
– Ах ты пройдоха, – почти завизжал он. – Там, откуда я приехал, тебя бы бросили в кутузку за бродяжничество.
– Пусть будет миллион с четвертью, – сказал я. – Я стою не так дорого, как ваша бывшая невестка. Кинсолвинг обернулся к капитану Алессандро.
– Что здесь происходит? – рявкнул он. – Что вы все – банда жуликов?
– Вы говорите с офицером полиции, мистер Кинсолвинг.
– Мне это до лампочки, – сказал Кинсолвинг яростно, – среди полицейских тоже немало жулья.
– Стоило бы убедиться, прежде чем называть их жульем, – сказал Алессандро, тихо развлекаясь. Затем он закурил, пустил табачные кольца и улыбнулся сквозь завесу дыма.