И девочка, ухватив кота за хвост, заскочила в подъезд, а я смотрел оторопев, дом был, а дверей у дома не было и окна нарисованные. Куда же она заскочила, девочка эта?
Да и куда теперь идти, кого искать? В глазах зарябило, я опять покатился кубарем, быстро, быстро, упёрся во что- то мягкое и упругое, даже как показалось горячее, оно зашевелилось, запах, жуть, это что- то из двух болт сложенное и помойкой сверху накрытое, глянул бурая гора, похоже чья- то шкура, лохматая и вонючая. Сверху на меня плюхнулось что- то липкое и мерзкое, и я оказался как мясо в холодце, в каком- то желе, шевелится трудно, выбраться похоже- невозможно. Попался курёнок Витя, прости господи, всегда был атеистом, а тут само вырвалось: «Господи прости и помилуй, не хотел я зла, это Степаныч иуда, меня обманул, спаси и сохрани, каюсь, больше никогда, спаси, помоги господи, каждый день молиться буду.» И он помог, смотрю сквозь желе, а это заяц сидит под кустом и грызёт капусту, как- то так получилось, что я намного его меньше оказался, а смотрел как будто сверху, даже представил, как пинаю его, слегка правда, но ногой и заяц убегает. Гора в шкуре исчезла, из желе я выбрался довольно легко, а под ногами увидел надгрызенный кочан капусты, я внезапно вырос и вокруг было лето, похоже уже август. Ага и заяц был с нормальной мордой, я и правда пнул его, когда вырос. Зайчики, это хорошо, подумалось мне, а что это там виднеется вдали, ого, это Москва или нет, вон Эйфелева башня, а почему тогда кругом сосны и дорога хоть и асфальтированная, а узкая и почему всё с красным фильтром, опять сумерки и всё красного цвета, даже белое красным кажется. Надо идти вниз к дороге, там вон люди, бомжи какие- то правда или работяги автобуса ждут, а вон и автобус, пазик, надо быстрее идти. Побежал и замер, на остановку из соснового леса выскочили волки, огромные волки и они рвут работяг на части, ой, сколько крови, опять ужас, страх парализующий. Один из мужиков схватил корягу, огромную такую и приложился по волку, тот отлетел в сторону и завыл, всё внутри у меня сжалось от этого воя, мне показалось, что я стал прозрачным, такое вибрирующее от страха воздушное облако, похожее на поднимающийся от раскалённого асфальта воздуха. И вовремя, волки бросились убегать и мчались прямо на меня. Воздушное облако зарябило сильнее, я был уже не облаком, а трясущейся от страха тучей, видел как наяву, что волки бросились на меня и рвут на части, потом сидят над моими останками и доедают мою плоть, разрывая её на части и глодают мои кости. Неееет, завибрировало облако и рассеялось, а волки без помех промчались по тому месту, где миг назад я раздирался на части собственным воображением, я испарился и потом долго собирался в прежнюю структуру. Из- за сосен, за много сотен метров, по клеточке, по чёрточке, по маленькому отголоску чувств стягивалось всё обратно. Собрался, моя кристаллическая решётка вспомнила, что раньше она была амёбой и трилобитом, а ещё раньше просто фотончиком рвалась из прошлого в будущее. Вот дорвалась, теперь она существо с набором чувств и страхов. Я пошёл туда, где уже убрали останки порванных работников и бомжей, обычная автобусная остановка и обычный сосновый лес, тот же парк в моём городе, но нет, тут даже цвет у всего красный сначала, а потом уже другой. Меня взяли на работу, там была стройка, толпами бродили молодые гопники и старые пропитые бомжи. Все они числились рабочими и перемещались по перекопанным подвалам и недостроенным стенам, я искал мастера. И попутно телогрейку, становилось холодно и пошёл снег, я был уверен. Что у меня есть телогрейка, мне её выдавали, но кто- то у меня её прибрал. Нашёл мастера, он отправил меня в соседнее здание устанавливать светильники, я прошёл туда. Там всё было чисто, чувствовалось, что стройка близится к концу, последние этапы отделки. Потолки очень высокие, я полез по лестнице и вдруг, прошёл гул, низкий и мощный, завибрировали стены и все заорали, ничего не поняв я замер, на меня неслась тень, огромная, чёрная с красными светящимися глазами, перед ней шла волна воздуха, она то меня и сбросила с лестницы, упал, замер. Лежал в куче народу, все оборванные и страшные на вид. «Повезло нам», как молитву повторяло это общество, «нам повезло, Вершитель улетел!» Это было уже совсем не помещение, а улица, мы лежали под металлическим навесом и все были в лохмотьях, и ползали в поисках пищи, тут валялись огрызки кочанов капусты, остатки рук и ног, разная требуха и запах, он давил как бетонная плита, прижимая к земле. Я стал задыхаться, всё заколыхалось, и почва под ногами задрожала. «Бежииииим, бежииииим. Спасайся!!!» Орало всё вокруг. Но земля разверзлась, я провалился в чью- то пасть, влажную и горячую. Я падал долго, постепенно теряя сознание или как можно это назвать, я просто исчезал из всего, из кошмара и любопытства, из знаний и опыта, просто из Виктора Пасхина, я исчезал, и исчез.