Это зрелище надо было запечатлеть если не на профессиональную камеру, то хотя бы на мобильный телефон! Но я была вполне довольна и тем, что оказалась живой свидетельницей всего увиденного и услышанного. Профессор сполна получил то, что хотел! Я только чуточку ему помогла.
Однако инцидент на этом не был исчерпан. Пробил звёздный час моего Игорёши! Вот когда пригодилась его профессиональная сноровка старого натуралиста! Вы бы видели, как ловко и уверенно, прямо-таки играючи он изловил мохнатого десятисантиметрового красавца, застенчиво прячущегося между бумагами профессора, и гордо выставил его на всеобщее обозрение!
Нежно погладив милашку по спинке, он с радостным возбуждением сообщил своей немногочисленной аудитории самую необходимую для неё на данный момент информацию, не забывая при этом восторженно размахивать свободной рукой:
–– Какой великолепный экземпляр! Принадлежит к подотряду мигаломорфных пауков, или пауков-птицеедов, из семейства авикуляридов. Их насчитывается до шестисот видов. Обитают в тропиках и питаются главным образом насекомыми, но могут охотиться на лягушек, змей, ящериц и даже на небольших птиц (преимущественно птенцов). Очень хорошо живут в неволе. Для человека абсолютно безопасны. У нас в лаборатории все будут от него в полном восторге, особенно Лёнчик!
Оказывается, мне удалось поразить одним выстрелом две мишени: и с профессора спесь сбила, и мужу подарочек преподнесла! Ай да Гутя! Ай да молодец!
А профессор между тем, едва оправившись от шока, забился в самый дальний угол и сдавленным голосом потребовал очистить его кабинет «от этих жутких тварей, которых мы сами же и напустили».
–– Ах так! – разозлилась я. – Значит, одного артефакта вам недостаточно?! Вам другие подавай? Ну что ж! Их есть у меня!
По тому, как мгновенно изменилось выражение его лица, было видно, что он уже пожалел о своих словах и согласен повиниться:
–– Не надо больше никаких артефактов! Вы меня убедили! Я был не в себе! Я погорячился! Признаю, что был неправ! Готов к научному сотрудничеству! Мы даже можем выпустить совместную монографию! Основную часть работы по написанию и техническому оформлению беру на себя! Только прошу – верните эту замечательную особь туда, откуда она взялась! Может, этот ваш славный «пушистик» и совершенно безопасен для людей, но, поверьте, мне приятнее иметь дело с десятком буйнопомешанных пациентов, чем с одним таким милым малюткой.
Речь профессора показалась мне убедительной.
–– Вы действительно не нуждаетесь в новых доказательствах? – на всякий случай, сощурившись, спросила я.
–– С меня и этого более чем достаточно, – замахал руками Авросимов.
–– А то остался ещё первый пункт, о котором вы упомянули… – весьма деликатно намекнула я, имея в виду нетрезвых дам.
Профессор дёрнулся в безрассудном порыве изречь что-то язвительное, но вовремя остановился, сжав зубы.
–– Гутя! – укоризненно протянул Игорёша, неохотно оторвавшись от своей новой забавы, поглотившей всё его внимание. – Зачем усугублять? Ведь консенсус, в конце концов, уже достигнут.
Я собиралась привести веский аргумент в свою пользу, но в этот судьбоносный момент дверь звучно распахнулась, и на пороге возникла яркая и весьма запоминающаяся женская фигура с заплывшим глазом, в надетом набекрень парике и полупрозрачном сиреневом платье с оборками, сильно смахивающем на слегка потрепанный пеньюар.
Смачно икнув, нахальная фигура открыла рот и после длинной нехудожественной тирады, не имеющей никакой смысловой нагрузки, но произнесённой, видимо, для большей убедительности, заплетающимся языком с пафосом заявила:
–– Если ты, паскуда эдакая, сегодня же не примешь моего мужика, я подам на тебя в суд за чёрствость и равнодушие к нуждам трудящихся! Я заставлю тебя выплатить мне денежную компенсацию за причинённый морально-нравственный ущерб! Я не позволю всяким-разным проявлять неуважение к моей персоне.
Из-за спины нашей разъяренной гостьи испуганно выглянула молоденькая секретарша, не решаясь вступить в разговор.
–– Архип Осипович, я её не пускала, – наконец жалобно пропищала она, – Эта особа без моего разрешения проникла в кабинет, применив грубую физическую силу.
–– Успокойтесь, Верочка, – скорбно сжал губы Авросимов, – вы ни в чём не виноваты. Мне доподлинно известно, кто автор этой репризы.