Если им немного повезет, то, возможно, Луи Шарль появится в замке к моменту рождения ребенка.
Часть третья
Разрыв
1804 год
Глава XI
Гнев Гийома
В первый день нового года Гийом и его сыновья приехали к будущей матери, чтобы поцеловать ее и вручить подарки. Как и в Шантелу, в «Тринадцати ветрах» много занимались предстоящим рождением, Клеманс Белек и Лизетта пряли и вязали. Делали они это по вечерам, иногда довольно поздно, когда Китти уже уходила на ночь к своей хозяйке. Не то чтобы женщины ей не доверяли. Как и другие слуги в доме, они жалели несчастную камеристку, которой приходилось дни и ночи напролет терпеть капризы и смены настроения Лорны.
Китти же испытывала к ней одновременно и прежнюю привязанность, и жалость. Она изо всех сил старалась угодить молодой женщине, которую мучили навязчивые идеи: найти «ее» ребенка, заставить Гийома на ней жениться и, наконец, отомстить ему за то отвращение, которое он к ней испытывал. Ее красота ничуть не пострадала от пережитых мук Она стала, пожалуй, не такой сияющей, но Лорна прилагала все усилия, чтобы вернуть прежний блеск Она часами занималась своим туалетом, а потом оценивала полученный результат, глядя в умоляющие глаза молодого Брента... О своей мести мисс Тримейн не говорила. Несложно было догадаться, что она по-прежнему намеревалась стать абсолютной хозяйкой «Тринадцати ветров». Ее непомерная гордыня и без того никогда не смирилась бы с поражением, но теперь к ней присоединилось маниакальное упрямство. Гийом должен был вбить себе в голову, что отныне и до конца своих дней ему предстоит считаться с женщиной, готовой на все, чтобы поработить его.
В такой ситуации было разумнее держать Китти в неведении по поводу предстоящего события: из самых лучших побуждений и без всякого злого умысла она могла по неосторожности выдать тайну дома.
Вместе с пожеланиями счастливого нового 1804 года Тремэны принесли дамам охапку белых камелий. Все эти цветы распустились в оранжерее «Тринадцати ветров». Элизабет обрадовалась им, как ребенок.
— Они необычайно красивы этой зимой! — заметила она, зарываясь лицом в цветы, которые казались особенно хрупкими на фоне мощных лакированных листьев. — Надеюсь, сирень также понравилась тетушке Розе?
— Мы не заезжали в Варанвиль, — коротко ответил Гийом. — В этом году наш приезд был бы некстати.
— О! Откуда у вас такие мысли, отец? Тетушке Розе будет очень грустно, если в такой день она не получит свои любимые цветы. Ведь только ради нее сирень заставляют цвести в такое время! Она не заслужила такого наказания... Умоляю вас, вернитесь и отвезите ей цветы. Или поручите это Артуру! Я уверена, что он поторопится это сделать.
— Я бы хотел этого, дочь моя, но это невозможно.
— Ну что вы, в самом деле! Я начинаю думать, что вы сердитесь на тетушку Розу. Неужели это из-за господина де Ламориньера, который поселился в замке? — добавила молодая женщина с насмешливой улыбкой.
— С Ламориньером или без него, но это в любом случае невозможно, — вмешался в разговор Артур, начавший партию в шахматы с госпожой де Шантелу. — Этой ночью сирень погибла от сильного холода. Кто-то открыл дверь того помещения в оранжерее, где сирень оставили для выгонки. И этот «кто-то» в придачу разбил несколько стекол. Дагэ заметил это утром. Цветы уже почернели.
— Но кто мог совершить такое?
— Кто ж знает! — проворчал Гийом, с досадой пожимая плечами. — Возможно, ветер... Но я предпочел бы, чтобы мы больше об этом не говорили!
На самом деле у него были подозрения. Когда они уезжали из дома «Тринадцать ветров» в Шантелу, Лорна как раз вышла прогуляться в компании Брента. Она бросила на них одновременно возмущенный и разочарованный взгляд, увидев в их руках камелии. Мисс Тримейн была убеждена в том, что они направляются в Варанвиль, поэтому и «поработала» накануне в оранжерее. Вне всякого сомнения, она пожалела о том, что не погубила все цветы.
— Тогда отвезите тетушке Розе половину наших цветов! Этот букет слишком велик для госпожи Шантелу и меня. Мы с радостью поделимся им с баронессой.