— В последние дни — нет, — ответила Этьеннетта Эртелу, первая горничная, — но они были здесь три недели назад. Как обычно, весной здесь проходили цыгане, которые плетут корзины. Но они точно не представляли никакой опасности: старик, две женщины и мальчик, которые направлялись в церковь. И никто не жаловался, что его обокрали. Даже куры все целы!
— Эти цыгане после вас были у нас в Варанвиле, но оставались они всего лишь на пару дней. Фелисьен Гоэль их очень не любит. И я согласна с вами, Этьеннетта: к этой драме они не имеют отношения... А, Гийом, вот и вы! — добавила Роза так естественно, будто они виделись накануне, а не много месяцев тому назад. — Вы нам очень нужны, и я боюсь, у нас нет никаких оправданий...
Гийом взял ее руку, к которой едва успел прикоснуться губами, когда Роза очень печально сказала:
— Страшусь я и того, что вы навсегда потеряли доверие к нашим домам, которые оказались не способны сохранить самое ценное для вас, хотя вы на нас и рассчитывали.
— Что за глупости, Роза! Как я могу не доверять вам, когда вы были самым лучшим, самым внимательным моим другом? Ваши слова причиняют мне боль. Вспомните, как в прошлом году Элизабет покинула Варанвиль по своей собственной воле, и это ей пришлось просить у вас прощения. Что касается драмы, которая происходит сейчас, то, очевидно, избежать ее было невозможно.
— Нам следовало быть внимательнее. Двери были заперты, и окна открыты, но летом это вполне естественно. Неосторожность, конечно, но от нее моя тетушка слегла.
— Я не хочу, чтобы вы терзали себя. Я привел с собой людей, мы обыщем окрестности...
Гийом подошел к ней, желая взять обе ее руки, но Роза быстро спрятала их за спину и даже отступила назад.
— Обнимите сначала вашу дочь! Можно подумать, будто вы ее не заметили. Именно она больше всего нуждается в вашей помощи.
Стыд, затопивший Гийома оттого, что он даже не подошел к дочери, немного смягчил огорчение, которое причиняло ему отношение Розы. От былой нежности явно ничего не осталось. Она даже не позволила ему встретиться взглядом с ее большими зелеными глазами. Не ответив баронессе, Гийом подошел к Элизабет и нежно обнял ее. Она с печальным вздохом прижалась к отцу.
— Кто мог это сделать, отец? Кто мог украсть моего малыша? И для чего? А что, если ему причинят боль?
— Не надо об этом думать, моя дорогая! Мы сделаем все, чтобы его найти. Эти цыгане все же вызывают у меня подозрения. Этот народ часто крадет детей, особенно красивых, чтобы их воспитать, научить разным фокусам и заставить работать на себя.
— Но ведь не малышей, которым всего несколько дней от роду?
— Кто знает? — вступил в разговор Артур. — В любом случае мы немедленно отправимся на их поиски. У нас быстрые кони, у цыган не было времени уйти далеко.
В глубине души Гийом ничуть не верил в цыган, ворующих детей. Бродяги с темными лицами, корзинщики и гадалки с наступлением лета переходили из деревни в деревню, чтобы принять участие в ярмарках и базарах. Они были слишком приметны, чтобы пойти на такое преступление. Тремэн куда больше боялся того, что о беременности Элизабет узнали, несмотря на все принятые меры предосторожности, и вдохновитель этого похищения находится далеко и в высших кругах общества. Если похититель или похитители прибыли из Англии, следовало опасаться того, что маленького Луи уже переправили на корабль или... Гийом боялся самого плохого.
Последовавшие часы, казалось, подтвердили его страшную догадку. Когда примчался Пьер Анбрюн, помощь которого требовалась и старой графине, и Элизабет, бившейся в истерике, Гийом с сыновьями и его люди обыскивали окрестности, разделившись на несколько групп. Они расспрашивали всех встречных: не видели ли они подозрительных людей? Тремэн категорически запретил предупреждать о случившемся жандармов. Он опасался капрала Пелуза и его предвзятого отношения: если ему сообщить еще об одном похищении новорожденного, то одному Богу известно, до каких крайностей может дойти этот весьма ограниченный человек.
Подозрительных цыган разыскал Дагэ. Было уже совсем поздно, когда он вернулся в «Тринадцать ветров» с Николя. Гийом только что привез туда Элизабет. Дом закрылся, охраняя ее, как шкатулка драгоценность. Если тайные страхи ее отца окажутся обоснованными, в доме «Тринадцать ветров» ей будет находиться безопаснее, чем в Шантелу, да и для Шантелу опасность будет куда меньше в ее отсутствие. Старую графиню оставили на попечении Розы, которая, впрочем, собиралась перевезти ее в Варанвиль, как только старушке станет немного лучше.