Я моментально вспомнила зеркала над его кроватью в особняке и кровь ударила с новой силой прямо низ живота бурными раскатами, предвещая скорый оргазм. Уткнувшись, застонала так, что мне думалось — еще чуть-чуть и я перейду на крик, знаменующим оглушительную разрядку.
Но Давид был крайне недоволен такой позицией и перевернув меня на живот, поднял и согнул ноги в коленях. А я, оправившись от головокружительного, до помутнения в глазах, оргазма, осознала, что-сейчас-то он точно не будет со мной церемонится. В позе догги-стайл проникновение максимальное, и я приготовилась, чуть сжав внутренние мышцы ног, подрагивающих от пережитого наслаждения.
Но это были надуманные страхи, как и сказал Давид, как у девственницы. Мощным толчком, одним, вторым, он входил в меня, натягивая до основания. Звонкие шлепки, неприличные хлюпающие звуки от моей сочно текущей промежности заставляли представлять мне Его, если бы сбоку было зеркало.
«Мм-м-м-м» — шипел мой мозг и плавился от одной только фантазии, видеть Давида как он имеет меня сзади, я смотрю на его накаченное тело. Как он двигается, гладит мои бедра, сжимает, шлепает по ягодицам, шепча похабные шуточки и фразы. Давид берет меня за волосы, накручивает на свой большой кулак и чуть запрокидывает голову, а я изнемогаю и чувствую, что скоро и вторая волна меня накроет с головой.
— Какая ты узенькая, детка — рычит он где-то над головой, а пульсация в клиторе повышается на максимум. Сжимаю ноги и уже, не думая про соседей, испускаю истошный вопль от дикого охрененного оргазма. Даже первый был не такой яркий и крышесносный!
Засовывает мне палец в рот, и трахает, имитируя минет.
Сейчас и третий раз совсем близко.
Выгибаюсь как кошка, подставляя и вонзая его титановый член до основания, а Давид испускает полустоны-полухрипы от того, что происходит, между нами, ускоряя темп до предела.
— М-м-м-м! — с пальцем во рту кричать невозможно, но и молчать я тоже не могу. Меня накрывает третье греховное наслаждение от развратного действа.
Че-е-ерт!!!
Я никогда так фантастически не кончала в сексе. Мой дебют окончательно расслабил и разрушил все принципы.
Давид замер, вогнав полностью напряженный и подрагивающий орган. Кончая, изливается прямо в меня.
Он рухнул всей тяжестью своего тела и придавив меня к кровати, прошептал:
— Ланочка, ты потрясающая! –
Я, вывернувшись, обняла за могучие плечи и, прижавшись носом в его грудь, влажную от бурного темпа секса, прошептала:
— Давид, я забыла сказать, я не предохраняюсь –
Он подскочил как ужаленный и гневно засверкал глазами:
— Ты совсем, что ли, дура?! — Давид стал как разъяренный бизон — огромный, с вздувшимися венами на руках, с бесконтрольной яростью в глазах.
На секунду я подумала, что он сейчас меня ударит. Припечатает увесистым кулаком так, что я потеряю сознание от боли.
— Какого хера ты сейчас это заявляешь?! — орал Давид и, подхватив одежду начал с остервенением натягивать на себя — Или ты решила действовать хитрожопым женским способом — залететь и рожать, чтобы к себе «привязать»?! Запомни, забеременеешь — я сам лично тебе аборт сделаю!
И злобно погрозил пальцем, который перерос тут же в устрашающий кулак.
«Сколько раз я буду наступать на одни и те же грабли!» — думала я, спрятавшись от беснующегося Давида в ванной. Слышала, как хлопнула дверь, и он ушел.
На глаза снова накатили слезы.
Больше ни за что не впущу!
Сразу вызову полицию и выгоню этого наглого брутального нахала! Передо мной плыли кадры из нашей близости, и становилось еще больнее осознавать, то, что Давид всего лишь приходил развлечься. Он придет так и в следующий раз, и еще.
Пока не надоест.
А после просто исчезнет из моей жизни навсегда.
Я найду похожего чувака на Гарри, который неровня троим брутальным мужчинам, принесших в мою серую жизнь кучу невообразимых огненных эмоций и соблазнительных ощущений. Выйду замуж, рожу детей и буду вспоминать яркие моменты, связывавшие меня с Рамилем, Давидом и Тагиром.
От мрачного расклада, я опустилась на пол в ванной и заревела во весь голос.
Сегодня мои соседи будут недоумевать.
Сначала стонала как бешеная, теперь ревет навзрыд, словно потеряла нечто ценное.
Впрочем, так оно и есть.
Глава 38
Каждый день стал для меня адом.
Адом на этой земле.
Нахлынувшее одиночество сжигало душу до смертельного пепла.