— Если ты закончила, давай обсудим дату помолвки, — произнес Давид и нагнулся ко мне, чтобы посмотреть на мою мимику от его предложения.
Враз опалило жаром его дыхания и сладковатым парфюмом с древесной ноткой.
Что?!
Дату помолвки?!
Сейчас я готова горделиво фыркнуть и снова попытаться выгнать его из палаты. Но вовремя себя остановила. Хватит играть в девочку-подростка! Если это не очередная хохма Давида, то мои мечты станут реальностью…
— Помолвки? — неуверенно переспросила я.
— Ну да! А ты собираешься потом на свадьбе с младенцем на руках носиться? — выдал саркастично Давид и улыбнулся, поглядывая на мои губы.
Этот мужчина неисправим!
Я развернулась к нему и все равно недоверчиво переспросила:
— Новая подколка в стиле законченных холостяков? –
Давид громогласно рассмеялся вновь.
— Лана, ты дура, — но говорил это беззлобно, словно ругал нашкодившего котенка — Я тебе предлагаю выйти замуж, а ты спрашиваешь какую-то ерунду.
И снова просунув руку под простыню ущипнул меня за ягодицу.
— Родишь, я тебя так оттрахаю, чтобы в твоей голове царил порядок, и ты перестала думать всякую хрень, — пробасил прямо на ухо мне, а мои низменные инстинкты вдруг зажили второй жизнью. Живот сладко потянуло от накатившего возбуждения.
Может я сплю и это все скоро кончится?
Или судьба решила, что страдания переступили финальную черту, и пора бы зажить как в обычной присказке «долго и счастливо»?
Эпилог
Я видела, как силуэт Давида мелькает сквозь чуть не прикрытые жалюзи в широком окне, ведущее в коридор. Из стороны в сторону, как маятник. Брутальный альфа-самец выбежал из родильного зала, как только начались потуги, и я стала орать бешеными воплями от дикой разрывающей промежность боли.
Меня словно резали на живую, а я ничего не могла с этим сделать. Задыхалась, не слыша криков акушерки, чтобы выровнять дыхание и перестать истерить, как раненая волчица.
— Давай, Лана, прекрати паниковать и хорошо потужься! — командовала врач, сидя между моих раздвинутых ног.
Чтобы я еще рожала этому амбалу с гигантским членом?!
Да никогда в жизни!
Я вцепилась как сумасшедшая в поручни кровати, и думала, что могу запросто их погнуть, не смотря на крепкую сталь.
— Еще немножечко! Давай-давай! — призывала собраться акушерка, но я обессиленная хрипела и пыталась проглотить слюну.
В горле абсолютная сушь, от бесконечного рваного дыхания, крика, я, скоро потеряю голос.
Сделала еще одну попытку, сильно потужившись, ощутила, как крупный скользкий комочек, задел внутреннюю сторону бедра, касаясь невероятной горячей шелковистостью.
Детский крик, такой громкий, солнечными лучиками рассыпавшийся по родильному залу ознаменовал начало новой эры. Моя жизнь резко развернулась на сто восемьдесят градусов, изменила многое и заставила сделать безумный выбор, полагаясь только на удачу.
Сразу, словно ястреб влетел Давид. Он даже не смотрел на меня, его интересовал крохотный сверточек на руках у акушерки. Та, улыбаясь подала ему малышку и озвучила все параметры при рождении детей.
Я никогда еще не видела Давида таким. Насколько изменилось его выражение лица, а глазах отразилась безграничная нежность, будто он держал самое дорогое сокровище в мире. Его внушительное телосложение резко контрастировало с малышкой в белой пеленке.
— Давид… — тихонько позвала я, облизывая пересохшие губы.
Он приблизился ко мне и подал нашу крошку на руки.
Это была моя самая сладкая девочка и копия папы. Острый пронзительный взгляд черных глаз-пуговок уже гипнотизировал меня и сделал безвольную жертву.
Ох, и будет доча мной манипулировать в будущем!
— Ну, что мама, сегодня вечером ты моя… — прохрипел в ухо мне Давид, намекая на жаркий секс.
Я хихикнула и негромко произнесла, чтобы не услышала врач, которая убирала инструменты и собиралась нас оставить одних:
— Размечтался, мне нельзя пару месяцев и думать о сексе, не то, что заниматься, — иронично улыбнулась, пытаясь задеть Давида.
— Ты забыла альтернативные варианты! — и в глазах мужа загорелся огонь похоти и безудержного разврата.
— А вообще, мне нужны двое сыновей! Надо будет передать бразды правления моей империей. Так, что по окончанию двух месяцев, не рассчитывай на отдых — громогласно объявил Давид, широко улыбаясь.
Это было мое счастье, которое внезапно рухнуло чуть больше четырех месяцев назад.