Евгению захотелось остановить его во что бы то ни стало.
— Достаньте носилки! — крикнул он и посмотрел на спину человека, направляющегося к двери. — Достаньте носилки, отвезем его в город. Пусть и другие посмотрят… скажут свое мнение.
В следующее мгновенье тишина сменяется шумом. Бегут за одеялом, за носилками. Кто-то кричит:
— Длинные носилки… с ручками…
— Ладно… — отвечают ему, а Евгению кажется, будто это ему кричат в ухо.
Человек, шедший к двери, остановился. Может быть, у него были какие-то свои дела и он вовсе не собирался поднимать шум… но это уже не имело значения. Евгений чувствует, как вокруг все суетятся и толкают его. Только что они расступались перед ним. Теперь он уже не нужен. Они идут к другому врачу. Этот не годится.
Сели в грузовик. Евгений примостился в углу. Поехали в город. Десять человек. Он надеялся, что они никогда не доедут. Ему хотелось исчезнуть, выпрыгнуть из машины. Уже глубокой ночью они прибыли в маленький родопский городок.
Больница заперта. Долго стучат. Им нужна помощь. Выходит сторож, потом будят врача. Он даже не успевает застегнуть халат. Спрашивает, в чем дело. Евгений выходит вперед и говорит, что он тоже врач. Правда, поверить в это трудно. Плечо совсем здоровое, а явилось десять человек!
— Только из-за этого вы и приехали, коллега?
Этот врач моложе его. Он никогда не работал в клинике со знаменитостями. Он родился в этом краю, и отец — рассыльный — дал ему возможность выучиться на врача.
— Я хотел узнать и ваше мнение, коллега… — говорит Евгений и робко, умоляюще смотрит на него.
— Вывих вправлен… — Юноша в белом халате не знает, как вывести из неловкого положения этого человека, который называет его коллегой. — Правильно сделали, что приехали… Ум хорошо, а два лучше…
Наступает долгая пауза.
— Тогда мы пойдем… — подает голос Евгений.
Никто не возражает, и они снова поднимают пострадавшего. Снова кладут его в машину. Городской врач провожает их до двери и с порога наблюдает, как несут здорового человека. К чему эти носилки? Врач смотрит на Евгения. У городского врача черные глаза, черные сросшиеся брови, волосы, падающие на лоб. Лампочка над дверью бросает яркий свет на его белый халат. Грузовик трогается и медленно удаляется от больницы. Улица прямая. Долго еще видна яркая лампочка над дверью, каменные ступеньки и врач в белом халате.
2
На другой день он не смел поднять глаз. Встал чуть свет и поспешно стал перелистывать свою записную книжку. Его послали в Брезовицу на месяц. Потом откомандируют кого-нибудь другого и таким образом обеспечат врачом этот глухой край.
Еще не рассвело. Он подошел к окну. Не мог забыть вчерашний вечер — историю с вывихнутым плечом. Потом вспомнились слова Магды: «Один… слышишь?.. один ты не можешь. Всегда кто-то должен быть рядом…»
Он обернулся, будто ему говорили это впервые. Магда сказала эти слова давно, но тогда они означали только: «Не люблю тебя». И только сейчас стали приобретать свой истинный смысл. «Я как будто все время должна тебя поддерживать. Стоит мне отвернуться… и ты упадешь… Слышишь?..»
Упадет, как тряпичная кукла. Прошло уже несколько месяцев, как они расстались, и только теперь он задумался над ее словами. Раньше не хотелось их вспоминать. Они означали, что она не хочет больше видеть его, и этого было достаточно. Он думал, нет сильнее боли, чем эта: знать, что она не любит. А сейчас он вдруг представил себе тряпичную куклу. И правда, чтобы она могла стоять, ее надо поддерживать. А отпустишь — тут же упадет.
Евгений снова подошел к окну. В тусклом утреннем свете можно было различить большую поляну. Виднелось десятка два деревянных домиков с островерхими крышами. Вот и все. Другого он и не ждал. Но… стоило взглянуть вверх… трудно даже представить, что где-то на свете есть такие отвесные склоны. Будто кратер вулкана. И на дне кратера — Брезовица, а вверху круг неба, словно синее озеро среди зубчатых скал.
На поляне стали появляться люди. Там и тут вспыхивали огоньки сигарет, слышался кашель. Тогда Евгений отправился разыскивать Маринова. Здешнего завхоза. С ним надо было договориться насчет комнаты и всего остального, потому что начальник шахты инженер Колев, бухгалтер Стайков и председатель профкома уехали в Кырджали.
Он постучал в дверь, которую ему указали. Никто не ответил. Наверно, Маринов куда-то вышел. Постучал еще раз. И уже собрался уходить, когда за дверью послышался кашель.