Генерал Никандр Евлампиевич Чибисов подъехал ко второму гудку теплохода. В сопровождении охраны мы поднялись на борт теплохода «Армения» в каюту-люкс генерала. По просьбе Чибисова я познакомил его с флотской системой оперативных готовностей и проведенными мероприятиями по ОГ-2.
– Интересная система готовностей, – заметил он. – А нарком Кузнецов, видать, дальновидный человек. Понимая реальную угрозу нам, принял важное решение о повышении готовности флотов.
Утро 22 июня. Стоим на якоре у Евпатории. Прибыли новые пассажиры. Через иллюминатор моей каюты, выходивший на прогулочную палубу, слышу обрывочные слова: «…бомбили… Севастополь…» Неведомой силой вынесло меня на палубу. А там масса людей и стоит необычная для путешествующих тишина. Пассажиры сгрудились и слушают пожилого, в очках, мужчину: «Сегодня ночью немецкие самолеты бомбили Севастополь, имеются убитые и разрушения». В безмолвии и растерянности пассажиры осмысливают услышанное. А человек в очках, мне показалось, почувствовал себя виноватым, что оглушил людей страшной вестью. Да, это – война.
Я поспешил к Чибисову. Выслушав меня, он ответил: «Вот и закончилась наша миссия». Вошел взволнованный капитан судна В.Я. Плаушевский:
– Я получил радиограмму из пароходства следовать в Ялту, так как вход в Севастополь закрыт. Имею сведения, что его бомбили немцы. Вы старшие из военных. Что бы вы посоветовали для обеспечения безопасности плавания в этой ситуации?
– Это по части товарища Деревянко, – ответил Чибисов.
Я не заставил себя ждать.
– Немедленно сняться с якоря и следовать по назначению, обойдя район Севастополя по большим глубинам, так как он может быть заминирован. Выйти к Алупке и следовать вплотную к берегу до Ялты. Установить наблюдение за воздухом и перископами подлодок. Остальное договорим на мостике.
Начали движение. И я посоветовал капитану скрытно от пассажиров провести аварийную тревогу и проверить состояние спасательных средств, дал рекомендации по уклонению от атак самолетов, подлодок и торпед.
В 12 часов по радио выступил заместитель председателя Совнаркома В.М. Молотов с сообщением о вероломном нападении фашистской Германии на Советский Союз и призвал советских людей самоотверженно сражаться с фашистскими захватчиками. В Обращении говорилось, что эта война навязана нам не германским народом, а кликой фашистских правителей.
Да, мы, советские люди, – интернационалисты и никогда не отождествляли фашизм с прогрессивными немцами, которые сами стали жертвой гитлеризма. Однако историю не переделаешь. На наших глазах проходили политические события в Германии, начиная с голосования на парламентских выборах в 1932 году. Доверие подавляющего большинства немецкой нации было отдано нацистской партии.
На исходе дня мы были в Севастополе на флагманском командном пункте – ФКП флота.
Чибисов сразу же обратился к Октябрьскому:
– Какие имеете сведения о положении на фронтах, и прежде всего на юге? Ведь я теперь командующий Одесским округом, а Черевиченко – командующий 9-й армией.
– Недавно звонил в Москву. Обстановка на фронтах неясная. Войска 9-й армии своевременно подошли к границе и вместе с Дунайской флотилией отбили попытки немцев и румын форсировать Прут и Дунай.
Я внимательно слушал разговор двух командующих.
– А что произошло в Севастополе? Он помянут в выступлении Молотова? – спросил Чибисов.
По рассказу командующего флотом, дополненному потом начальником штаба флота Елисеевым и оператором штаба, моим старым сослуживцем, капитаном 3-го ранга В. А. Ерещенко, вот как развивались события в Севастополе.