— Я голодна, перекусите со мной? — не дожидаясь ответа, девушка прошла к раковине, чтобы помыть овощи.
— Я тоже проголодался, не откажусь, — ответил Жаров, и ей показалось, что его фраза прозвучала двусмысленно, но вот самого мужчину это ни капли не смутило.
Когда Юля, нарезав помидоры дольками, принялась разогревать в микроволновке отбивные, Дмитрий нарезал колбасу, сыр и хлеб, а затем, усевшись на стул, стал наблюдать за хозяйкой. Она, достав мясную закуску, разложила на две тарелки, а затем, поставив одну возле Димы, а вторую — для себя, достала вилки с ножами и, наконец-то, уселась напротив.
Дмитрию понравилось наблюдать за каждым движением девушки, и он неожиданно осознал, что было бы неплохо возвращаться с работы и видеть дома Юлю. Она выглядела домашней и очень нежной, в ней не было ни грамма силикона, а на лице — тонны косметики. Только легкий макияж, но Юля выглядела так естественно, что мужчина невольно залюбовался, и не сразу услышал звонок мобильного.
— Дима, у вас телефон звонит, — решила сообщить Никольская, понимая, что он погрузился в свои мысли, и даже не услышал звонка.
— Не у вас, Юленька, а у тебя, мы же договорились, — напомнил он, не торопясь ответить на вызов.
— У тебя, — смущенно подтвердила девушка, опуская взгляд в тарелку.
— Да, — не совсем вежливо отметил Дмитрий, — я по делам уехал. Нет, не жди меня.
«Не жди меня», по этим словам Юля поняла, что звонила его жена, и ей стало еще более неудобно, ведь та наверняка ждет мужа дома, а он сидит с ней здесь, в ее кухне.
— О чем задумалась? — сбросив вызов, спросил Дмитрий, вырывая Юлю из плена мыслей, и делая глоток ароматного кофе.
— Да так, — отмахнулась она, — давай поужинаем и разойдемся, я очень устала, а тебя ждут дома.
— Хорошо, приятного аппетита, — ответил мужчина и принялся за еду.
Ели они в полной тишине, нарушаемой только работниками со стороны входной двери. Юля удивилась, как этот человек может быстро все организовать, ведь время позднее, рабочий день давно окончен, а Дмитрий смог вызвать слесаря, и, судя по звукам, спать сегодня она будет за новой дверью. Но вот за то, что ему пришлось тратить на это свои деньги, ей ни капельки не было стыдно, ибо нечего было выбивать дверь. А Вика, которая навела весь это шухер, обязательно завтра отхватит за то, что малознакомого мужчину, к тому же, женатого, выдернула из дома и позвала на помощь, и не понятно, кому нужно теперь помогать.
— Подруга у тебя, конечно, отпадная, навела кипишь и смылась, как будто она вовсе не причем.
— Ты извини ее, она такая непоседа, и я не понимаю, зачем она это сделала.
— Ну, это же очевидно, она шикарно сыграла свою роль сводницы, или свахи, как удобно, — предложил варианты Жаров, отправляя очередной кусочек отбивной в рот.
— Что? Нет, она просто…
— Желает тебе счастья, — закончил Дмитрий за Юлю.
— Вика знает, что ты женат, и ей не стоило так поступать.
— Где ты была? — неожиданно строго спросил он и, отложив столовые приборы, уставился на Юльку, буравя ее взглядом.
— В смысле? — непонимающе, и немного опешив от такого напора, спросила девушка, перестав жевать.
— Все это время, которое заставила нас волноваться, а точнее — меня, ибо Вика, по всей видимости, была в курсе, и просто хорошо играла.
— Я поговорю завтра с ней, и такого больше не повторится.
— Так, где ты была? — снова повторил Дмитрий свой вопрос, но уже более тихим голосом.
— Гуляла, я каждый вечер гуляю в парке, и имею особенность забывать телефон. И подруга осведомлена об этом.
— В следующий раз, Юленька, не забывай телефон, иначе я поседею.
— А вам, то… то есть, тебе-то что до меня?
— Ты мне нравишься, — будничным тоном ответил Дмитрий, и снова принялся за еду.
— Тебе должна нравиться твоя жена, — уточнила Юля, рукой касаясь виска.
— Ты первая девушка, которая мне понравилась за четыре года семейной жизни.
— Звучит как-то пошло, — ей действительно фраза показалась двусмысленной, от чего стало совсем не по себе.
— Я не намерен оправдываться, — холодным тоном оповестил Жаров, одним глотком допивая свой кофе.
— Ну, действительно! — вспылила девушка, и ей так хотелось заехать по наглой физиономии спонсора, но она сдержалась, призывая себя к спокойствию.