— Нам не придется этого делать, — напомнил о себе давешний офицер. — Теперь мы понимаем, как управлять спиралодиском — поднимем его в воздух, перевернем в нормальное положение и заведем «Нежную Смерть» в один из ангаров — их предостаточно на борту. И тогда мы сможем отправиться прямиком в систему Наоса!
— Нас, разумеется, никто не спрашивает, — пробормотал Томас Хеллборн.
— Нет, — хором отрезали Бренн Бир и Ма-Ри-Соль.
— Ну что ж, — подвела итоги совещания Виктория-Мако Аматерасу-Виндзор, — у меня все равно не было особых планов на вечер. Пусть будет Наос и гнездо аргонавтов. Пусть знают, как становиться на пути у Хомо Сапиенс! Терра матер банзай!
«Небесный Храм — или смерть!»
P.S
— Не могу поверить, что они нас бросили!!! — возопил Хадсон, провожая взглядом улетающий спиралодиск. — И что нам теперь делать, вашу мать?!
Сводный отряд колониальных пехотинцев из последних сил добрался от берега океана, где пришлось бросить челнок с опустевшими баками, до черной равнины — в самый последний момент, чтобы полюбоваться на взлетающий серебряный звездолет. Судя по всему — последний исправный звездолет на этой проклятой планете.
— Сержант! — воскликнул рядовой Гриффин. — Медузы и кресты! Они возвращаются!
— Занять круговую оборону! — твердо приказал Хикс. — Так просто мы не сдадимся!
— Пристрелите меня, — простонал доктор Фергюсон и опустился на землю. — Я больше не могу…
— Не торопитесь помирать, док, — хохотнула Васкес. — Все равно в вас никто стрелять не будет. Патронов и так не хватает.
— Готов поспорить, для меня вы патронов не пожалеете, — надрывно закашлялся Фергюсон. — Потому что это я испортил двигатель корабля. Из-за меня вы попали в далекое будущее и застряли здесь.
— Что?! — все до одного члены отряда повернулись к нему.
— Именно то, что вы слышали! — взревел доктор. — Это я повредил двигатель «Джозефа Конрада»! Ошибся, не рассчитал… Мы должны были задержаться всего на пару месяцев, а не на двадцать веков… Ну, почему вы не стреляете?!
— Ах ты сука! — заорал Хадсон. — Да я тебя на куски порву!!! На кого ты работаешь, дерьмо?!
— Да какая теперь разница, — безнадежно отмахнулся Фергюсн. — Мои настоящие командиры умерли 2000 лет назад… а теперь и мы все умрем.
— Ну уж нет, ты так просто от нас не отделаешься! — прошипел сержант Хикс. — Мы тебя медузам скормим!
— Это успеется, сержант, — сказала Ферро, погладила кроличью лапку и подняла пистолет. — Они совсем близко.
— Оружие на изготовку! — решительно скомандовал Хикс. — Всем тщательно целиться и беречь боеприпасы! Приготовились! ОГОНЬ!
P.P.S
— Капитан, там внизу, на горгонской поверхности, опять кто-то стреляет, — с легким удивлением доложил один из тормансианских офицеров, следивший за покидаемой планетой через телескоп.
— Это мои люди! — подпрыгнул Хеллборн. — Колпехи Нового Альбиона! Вот ваши дополнительные войска, капитан Ма-Ри-Соль! В системе Наоса нам понадобится каждый доступный штык! Мы должны вернуться и подобрать их!
— Возвращаемся, — неохотно согласилась Ма-Ри-Соль. — Я уже говорила, как ненавижу эту планету? Ну что ж, такое впечатление, что это знак свыше… Подожжем ее от всей души напоследок!
Пусть Горгона горит!!!
КОНЕЦ?.
|
|
|
КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ.
Приложение. Андромеда в тумане
Некоторое время назад по историческим меркам[3] по бескрайним просторам ЖЖ прокатилась очередная дискуссия, очаги которой время от времени вспыхивают там или здесь, посвященная одному из самых животрепещущих вопросов нашей современности — Стругацкие или Ефремов? Кому из них двоих (то есть троих) более лучше[4] удалось показать на страницах своих произведений светлый мир коммунистического будущего, прекрасную утопию; мир, «в котором хочется жить и работать»?
Допустим, со Стругацкими и так все ясно, а что там у Ефремова?
Что там у Ефремова?
На первый взгляд Иван Антонович справился с поставленной задачей просто блестяще, что было отмечено целом рядом критиков и поклонников (тысячи их).
Но это только на первый взгляд. Достаточно снять розовые очки и прекратить партийные линейные колебания, как перед глазами предстает уже не утопия — нет, совсем не утопия — а полная ее противоположность. Общество мрачное, жесткое — даже жестокое, депрессивное и зашедшее в тупик полной безысходности и безблагодатности — что неоднократно было отмечено целым рядом критиков. О темной стороне Тибетского опыта, про массовое истребление редких животных, занесенных в красную книгу, поворот сибирских рек в Среднюю Азию, всепланетную сеть интернатов, где заперты дети, разлученные с родителями, а также про истеричных астронавтов, которые в самый напряженный момент начинают ругаться матом, только ленивый не писал. Поэтому мы обратим на куда более мелкие детали ефремовской вселенной — в которых скрывается пресловутый дьявол и на которые не обратили внимание самые пристрастные критики. А зря.