«Ну ладно, вот я и поставлю эксперимент. На себе», – подумал Роман и толкнул дверь, на которой было написано: «Рабочая одежда». Окон в небольшом помещении не было, и Роман не сразу нашёл выключатель, который почему-то оказался не возле двери, как это обычно бывает, а в углу. При свете, падающем из коридора, его и не видно было вовсе. Хорошо, что у Романа с собой был маленький фонарик, подарок университетского друга ко дню рождения. Фонарик маленький, всего восемь сантиметров длиной. Роман всегда носил его с собой во внутреннем кармане пиджака. И вот теперь он пригодился.
Разыскав на вешалке синий халат подходящего размера, Рома надел его поверх свитера и вышел во двор.
Когда Роман появился на заднем дворе, туда как раз, урча, заезжал задним ходом хлебный грузовичок. Кузов фургончика был разделён на три секции, каждая из них имела свою собственную дверь.
– Вовремя пришёл, молодец! – Глеб одобрительно похлопал Романа по плечу. – Сейчас мы с тобой быстро управимся. Ты, главное, делай как я!
Грузовик к этому времени уже подъехал к задней стене магазина и остановился в аккурат перед распахнутой дверью подсобки. Из кабины вылез усатый шофёр с накладными и, бросив на ходу «привет», открыл одну из трёх дверей кузова, после чего скрылся в недрах магазина. Ребята принялись за разгрузку.
Глеб хватал сразу по пять коробок, но Роману наказал, чтобы тот вначале больше четырёх не брал: «С непривычки уронить можешь, потренируйся пока помалу». Минут за двадцать все сто коробок с тортами были доставлены в холодильные шкафы. Туда же были помещены несколько подносов с пирожными, на которых красовались трубочки с розовым кремом и покрытые ванилью эклеры, корзинки лучились всевозможными радужными цветами, картошки подмигивали белыми глазками, ромовые бабы, задорно подбоченившись, почти выпрыгивали с подносов от нетерпения. С особым удовольствием Рома нёс поднос со столичными кексами, сквозь боковые грани которых просвечивали карие очи изюминок.
– Ты переодевайся, а я надену белый халат и понесу в зал. Потом ко мне тоже присоединишься. Халаты белые вон там висят, – Глеб указал на ширму в конце коридора.
Работа показалась Роману не трудной, но довольно занудной. Тридцать ходок туда и обратно по полутёмному коридору, боязнь оступиться и потерять равновесие – Роман чувствовал себя слегка усталым. И это только первый рабочий день, и то не полный! «Ничего, привыкну – будет легче», – Рома достал расчёску и пригладил свои разлетающиеся вихры. Он увлекался ансамблем «Битлз» и потому отрастил себе волосы до плеч.
Помогая заносить торты и пирожные в торговый зал, Роман немного приободрился. Улыбки девчат за прилавками придали ему уверенности и вернули хорошее настроение. А выйдя из кабинета заведующей с хрустящей трёшкой, вручённой ему за успешную стажировку, – как сказала Клавдия Васильевна, – Роман и вовсе решил, что день сегодня задался. Выйдя на улицу, он невольно поёжился – по вечерам ещё было довольно свежó.
Распахнутая книжка СЭВа еле угадывалась на фоне почти потемневшего неба.
– С почином тебя! – Глеб протирал лобовое стекло «Москвича», припаркованного возле газетного киоска. – Садись, подвезу! Тебе куда надо?
– В библиотеку. Тут недалеко, я пешком дойду.
– Ну, ты даёшь! Кто ж в библиотеку по ночам ходит?
– Она до девяти работает, я успею.
– Тем более садись, подброшу. Так скорее выйдет.
Роман не стал сопротивляться и уселся на переднее сиденье рядом с Глебом.
– Не расскажешь, что за срочность такая – в восемь вечера отправляться в библиотеку?
– Понимаешь, я книгу заказывал редкую, про альбигойцев. Сегодня позвонили, сказали, что книга пришла из заказника, могу забрать. Выдают только на две недели, поэтому не хочу терять время.
– Кто такие альбигойцы и почему ты ими интересуешься? – Глеб внимательно посмотрел на Романа, переключая передачу.
– Никогда не слышал? Их ещё катарами называют, или «совершенными». В переводе с греческого означает «чистые». В XIII веке на юге Франции, в замке на горе Монсегюр, двести альбигойцев почти целый год выдерживали осаду крестоносцев, а тех было десять тысяч! И это при том, что оружия у осаждённых не было, они им принципиально не пользовались, считая, что зло нельзя победить злом. А накануне сдачи замка четверо посвящённых спустились на верёвке с отвесной скалы высотой более километра и унесли с собой некое «сокровище». Их следы затерялись, и никто не знает, какую драгоценность они унесли с собой и где спрятали.