Повесив трубку, он улыбнулся.
— Мне доставляет удовольствие давить на этого парня, — признался он Уолшу. — Прямо-таки истинное удовольствие.
— Удовольствие слушать, как ты это делаешь. Когда я служил в полиции в Спринг-Лейк, он был там хорошо известен. Его первая жена — чудесная женщина, которую он бросил с тремя детьми после того, как она тридцать лет сносила его выходки. Все знали, что Боб Фриз — бабник. И нрав у него мерзкий. Когда я еще начинал службу, я его раз оштрафовал за превышение скорости, и — хочешь верь, хочешь не верь — он сделал все, что мог, чтобы меня уволили.
— Мне начинает казаться, что второй брак излечил его от вредных привычек, — задумчиво сказал Томми. — Он что-то вдруг очень насторожился. — Томми встал. — Пошли. У нас как раз есть время перекусить перед встречей с Грэхем.
Только сейчас Томми понял, как он голоден: с тех пор как кто-то принес ему кофе с булочкой много часов назад, у него и крошки во рту не было. После минутной внутренней борьбы он решил, что закажет в «Макдоналдсе»: биг-мак с двойной порцией жареной картошки и большую колу.
16
Без четверти три Эмили припарковала свою машину у дома Клейтона и Рейчел Уилкокс на Ладлэм-авеню. За полчаса до того она позвонила Уиллу Стаффорду посоветоваться, с чего ей начать расследование исчезновения Маделайн Шепли.
Преодолев неловкость, она смущенно сказала:
— Уилл, я знаю, вы думали, что покончили со мной, оформив сделку. Так и должно было быть. Боюсь, я рискую вам надоесть, но мне необходима какая-то информация о Спринг-Лейк в то время, когда здесь жила моя семья. Я собираюсь попросить разрешения взглянуть на полицейские отчеты по этому делу, если они сохранились. Быть может, есть и еще что-нибудь в газетах. Я просто не знаю, с чего начать.
— В нашей библиотеке на Третьей авеню имеется превосходный справочный отдел, — отвечал он, — но лучший источник, безусловно, Историческое общество графства Монмаут во Фрихолде.
Она поблагодарила его и была уже готова повесить трубку, когда он сказал:
— Минутку, Эмили. Быстрее выйдет поговорить с доктором Клейтоном Уилкоксом. Он — отставной президент колледжа и наш неофициальный историк. Есть и еще одно обстоятельство, которое может вас заинтересовать: он и его жена Рейчел были в гостях у Лоуренсов перед исчезновением Марты. Я ему позвоню.
Через четверть часа Уилл перезвонил.
— Клейтон с удовольствием встретится с вами. Поезжайте прямо сейчас. Я рассказал ему, что вам нужно, и он уже готовит для вас кое-какой материал. Запишите адрес.
Эмили оглянулась, выйдя из машины. Утро было солнечное и относительно теплое, но во второй половине дня небо затянулось тучами и похолодало.
Она быстро поднялась по ступеням и позвонила. Через минуту дверь открылась.
Даже если бы она и не знала об этом заранее, Эмили тут же бы догадалась, что доктор Клейтон Уилкокс — ученый. Взлохмаченная грива волос, очки на кончике носа, тяжелые веки, толстый свитер поверх рубашки с галстуком. Не хватает только трубки, подумала она. Голос у него был звучный и приятный.
— Миссис Грэхем, заходите, прошу вас. Желал бы я сказать: "Добро пожаловать в Спринт-Лейк! ", но при таких печальных обстоятельствах, когда тело Марты Лоуренс нашли в вашем саду, это было бы неуместно.
Он отступил, чтобы дать ей пройти, и Эмили с удивлением отметила, что он выше шести футов. Его манера сутулиться на первый взгляд уменьшала его рост.
Он взял ее пальто и провел мимо гостиной.
— Когда двенадцать лет назад мы решили переехать в Спринг-Лейк, моя жена занималась поисками дома, — объяснил он, жестом приглашая ее в комнату, где все четыре стены, кроме окна, были от пола до потолка уставлены книгами. — Моим единственным требованием было достаточно места для моих книг, письменного стола, моего дивана и моего кресла.
— Требование серьезное, — улыбнулась Эмили, оглядываясь по сторонам. — Но вы, как я вижу, получили желаемое.
Комната ей понравилась. Диван, обитый темной кожей, был широким и удобным. Ей бы хотелось взглянуть поближе на книги на полках. Большинство из них казались старыми, а те, что помещались за стеклом, были, вероятно, к тому же и редкими.
На углу массивного письменного стола лежала стопка книг и бумаг. Эмили заметила, что компьютер включен.
— Я вам помешала работать, — сказала она. — Извините, пожалуйста.
— Ничуть. Работа у меня не шла. Я ждал вас. — Он уселся в кресло. — Уилл Стаффорд говорил мне, что вы интересуетесь историей Спринг-Лейк. Я слышал известия и знаю, что останки вашей дальней родственницы нашли вместе с телом Марты Лоуренс.
Эмили кивнула:
— Убийца Марты, несомненно, знал, что Маделайн была захоронена именно там. Вопрос только в том, откуда ему это было известно.
— Ему? Вы считаете, что убийца — мужчина? — приподнял бровь Уилкокс.
— Я думаю, это более чем вероятно. Но как я могу знать наверняка? Конечно, нет. Я ничего не знаю и об убийце столетней давности. Маделайн Шепли была сестрой моей прапрабабушки. Если бы она дожила до восьмидесяти лет, за это время сменилось бы уже два поколения и о ней бы забыли, как со временем забудут и обо всех нас. Но ее убили в девятнадцать лет. Это сложно объяснить, но для нашей семьи она будто все еще жива. Дело не закрыто — может быть, в этом и есть объяснение.
Стиснув руки, Эмили наклонилась вперед.
— Доктор Уилкокс, я адвокат по уголовным делам, и, поверьте, неплохой адвокат. У меня есть опыт по сбору улик. Есть несомненная связь между убийством Марты Лоуренс и Маделайн Шепли, и я полагаю, когда одно из этих преступлений будет раскрыто, это приведет к раскрытию и другого. Быть может, это звучит странно, но я уверена, что тот, кто знал, что Маделайн Шепли захоронена на территории семейной усадьбы, знал также и почему она умерла.
Уилкокс кивнул:
— Может быть, вы и правы. Возможно, где-то имеется какое-то свидетельство. Письменное признание, например. Но это значит, что нашедший такой документ не только скрыл его, но и воспользовался этой информацией при совершении убийства им самим. Я правильно вас понял?
— Я убеждена, что все именно так. И еще кое-что. Я уверена, что Маделайн и Марта, хотя и жили в разные эпохи, были не из тех молодых женщин, кто пошел бы куда-то с незнакомым человеком. Скорее всего, их обеих заманили в ловушку. И сделал это кто-то, кому они доверяли.
— Это слишком далеко идущее заключение, миссис Грэхем. И беспочвенное.
— Я так не считаю. Я наверняка знаю, что мать и сестра Маделайн были в доме, когда она исчезла. Был теплый сентябрьский день. Окна были открыты. Они бы услышали, если бы она закричала. Марта Лоуренс отправилась ранним утром на пробежку. Очевидно, она была не одна. Окна нескольких домов выходят на дорожку. Схватить ее и затащить в машину было бы делом чересчур рискованным.
— Я вижу, вы много думали об этом, миссис Грэхем.
— Пожалуйста, называйте меня Эмили. Да, я действительно много об этом думала. Нетрудно было сосредоточиться, когда эксперты просеивали землю в моем саду в поисках костей. К счастью, я приступаю к новой работе в Манхэттене только после первого мая. Так что до тех пор я успею провести кое-какое предварительное расследование.
Она встала.
— Я отняла у вас много времени, доктор Уилкокс. И мне пора на встречу со следователем из прокуратуры.
Уилкокс тоже поднялся.
— Когда позвонил Уилл Стаффорд, я достал несколько книг и статей о Спринг-Лейк, которые могут вам помочь. Есть здесь также и копии газетных вырезок с 1890-х годов. Это, конечно, только верхушка айсберга, но для начала вам будет чем заняться.
Кипа книг и бумаг, которые она заметила на столе, предназначалась для нее.