Эрик стоял у окна, спиной к двери. Он обернулся на шум.
Броуски уже забыл, каким хлюпиком выглядел Эрик Бейли. Причем не то чтобы он был маленького роста, скорее среднего. Все дело было в его осанке. «Держаться не умеет», — решил про себя Марти, вспоминая, как его отец, бывало, строго приказывал ему: "Стоять прямо и не горбиться! "
Из-за сутулой спины Эрика Бейли явно дорогой коричневый костюм, казалось, был ему велик и сидел плохо.
«При всех его капиталах он выглядит чучелом, — подумал Марти, протягивая руку. — С виду этот парень никак не похож на гения».
— Рад вас снова видеть, мистер Броуски.
— Рад видеть вас, мистер Бейли.
Эрик Бейли жестом указал на диван и кресла у окна.
— Здесь будет удобно, — сказал он, бросив взгляд на Луизу Колдвил.
— Я распоряжусь насчет кофе, мистер Бейли, — кивнула она.
— Благодарю вас, Луиза.
Усаживаясь на диван, Марти сравнил этот кабинет со своим. У него была комнатушка восьми метров с маленьким окошком, выходившим на паркинг. Жена говорила, что его стол сделан из дерева, оставшегося от Ноева ковчега. Ящики картотеки разваливались, а папки с делами занимали единственный второй стул или лежали на полу.
— Прекрасный кабинет в прекрасном здании, мистер Бейли, — сказал Марти искренне.
По губам Эрика скользнула довольная улыбка и тут же исчезла.
— Вы видели мой старый офис? — спросил он. — Рядом с офисом Эмили.
— Я был в офисе Эмили несколько раз. Маленькое помещение, но приятное, я бы сказал.
— Уменьшите его в три раза, и вы получите представление о моем прежнем рабочем месте.
— Значит, мое теперешнее рабочее место я унаследовал от вас, мистер Бейли.
На этот раз улыбка Эрика показалась ему искренней.
— Поскольку я у вас не на подозрении и поскольку мы оба друзья Эмили, предлагаю обойтись без формальностей. Меня зовут Эрик.
— А меня Марти.
— Я побывал у Эмили в ее новом доме в понедельник. Она, вероятно, говорила вам, что я установил у нее камеры слежения, — начал Эрик.
— Да, она мне говорила.
— Меня очень беспокоит, что этот преследователь объявился в Спринг-Лейк. Или вы думаете, кто-то ему подражает?
— Не знаю, — откровенно отвечал Марти. — Но одно я вам могу сказать. Любой преследователь — это бомба замедленного действия. Если это тот же тип, что ходил за ней здесь, он готовится поднести спичку к пороховой бочке. Она показывала вам фотографии, которые он сделал в Олбэни?
— Да. Это те, я полагаю, которые она передала вам.
— Да. И вот что меня в этом деле беспокоит: на большинстве снимков, сделанных в Олбэни, она на пробежке или садится в машину, или выходит из ресторана. Снимки, сделанные в Спринг-Лейк, совсем в другом роде. Кто-то потрудился узнать, где она остановилась в день приезда, и стоял на пляже на холодном пронизывающем ветру, рассчитывая ее увидеть. А вот копия второго снимка, сделанного четыре дня спустя.
Марти передал Эрику фотографию Эмили в церкви Святой Катарины.
— У этого типа хватило дерзости явиться на поминальную службу по жертве убийства, захороненной в саду Эмили.
— Я думал над этим, — сказал Эрик. — Мне кажется, это свидетельствует о том, что она никогда в глаза не видела своего преследователя. Я хочу сказать, что даже в переполненной церкви можно заметить знакомое лицо. Я думаю, что здесь действует подражатель.
— Может быть, вы и правы, — неохотно согласился Марти. — Но если так, значит, мы имеем дело с двумя преследователями, а не с одним. Я потому и хочу попросить вас, Эрик, вспомнить всех, кто работал вместе с вами и Эмили. Может, вы заметили, что кто-то из ваших коллег интересовался ею? Какой-нибудь симпатичный, ничем не примечательный, человек семейный, с виду вполне невинный?
— Вряд ли я вам смогу помочь, ведь я уже три года как оттуда выехал, — пожал плечами Эрик. — Эмили закрыла свою контору только на прошлой неделе. Она хотела сама завершить все дела, которые вела, чтобы не передавать их другим адвокатам.
— Она так поступила, потому что уж такой она человек, а мы не хотим, чтобы что-нибудь случилось с этим человеком. — Марти собрал фотографии и положил их в нагрудный карман. — Эрик, я прошу вас напрячься и припомнить, не было ли у кого-нибудь особого интереса к Эмили Грэхем.
— Я постараюсь.
— И еще кое-что. Есть ли какое-нибудь средство обеспечить большую ее безопасность, когда она одна в доме?
— Хотел бы я знать! Мое единственное предложение — установить кнопки сигнализации в каждой комнате и иметь при себе газовый пистолет. У меня такое чувство, что, несмотря на ее храбрый вид, она ужасно боится. А вам как кажется?
— Боится? Ну еще бы! Она же живой человек. И конечно, это ее гнетет. Я в голосе у нее это слышу. Плохо, что у нее нет дружка, предпочтительнее с данными атлета.
Марти ожидал, что Эрик с ним согласится, но он заметил, как изменилось у того лицо: тень досады или раздражения появилась и сразу же исчезла.
"Да он влюблен в Эмили, — понял Марти. — Ну и ну! "
Вернулась Луиза Колдвил с подносом в руках.
Марти быстро выпил свой кофе.
— Вы человек занятой, Эрик, я не стану больше занимать ваше время, — сказал он, ставя чашку на стол и вставая.
«Но ты мое время занимать будешь, — подумал он, прощаясь и выходя в длинный коридор. — Пожалуй, стоит поговорить с секретаршей», — решил он.
Насмешливые слова Джоэля-Лейка звучали в его ушах. «Я думал, что преследователь — сын старухи Койлер... Ты пролетел со мной, и ты пролетел с ним».
"Может быть, я снова ошибаюсь, — размышлял Марти, — но мне почему-то кажется, Эрик Бейли тот, кого мы ищем. "Ты пролетел со мной, и... ". Но вряд ли Эрик Бейли рискнул бы появиться в церкви в прошлую субботу — Эмили бы его заметила. Может, мне действительно надо пойти на курсы следователей? " — с отвращением думал Марти, спускаясь по лестнице. Он прошел мимо столика секретарши не останавливаясь.
59
— В Инок-колледже ничего нет на Уилкокса, — с раздражением заметил Томми Дагган, кладя трубку. — Ни малейшего намека на какой бы то ни было скандал. Ничего! Там работал очень опытный агент. Мы с ним и раньше сотрудничали. Он говорил со всеми, кто был в совете попечителей, когда Уилкокс ушел в отставку. Всех возмутило предположение, что он сделал это по принуждению.
— Тогда почему он так внезапно ушел? — спросил Пит Уолш. — Хочешь знать, что я думаю?
— Жду с нетерпением.
— Я думаю, Уилкокс симулировал сердечное заболевание, потому что ему что-то угрожало и он не хотел, чтобы колледж имел к этому отношение в случае огласки. Народ там, может быть, в курсе, почему он на самом деле ушел.
Они ждали звонка от своего агента в Кливленде в кабинете Даггана. Закончив разговор, оба покинули кабинет. Томми собирался завезти Эмили Грэхем копии полицейских отчетов за девяностые годы, а затем поговорить еще раз с доктором Клейтоном Уилкоксом.
— Ты думал, он мог запустить руку в кассу, — напомнил Томми Пит. — А что, если все как раз наоборот? Почему бы нам не посмотреть на его налоговые документы за тот год, когда он ушел из колледжа, и убедиться, не платил ли он куда-то большие деньги?
— Пожалуй, стоит попытаться, — заметил Томми. «А этот парень смышленее, чем он кажется», — подумал он.
По дороге к Эмили Грэхем он сделал еще один звонок своему агенту в Кливленд.
— Чему обязан удовольствием видеть тебя? — спросил Боб Фриз, садясь рядом с Натали за свой столик в «Бродяге». Он был удивлен и раздосадован, когда метрдотель сказал ему, что его супруга намерена присоединиться к нему за ленчем.
— Нейтральная территория, Бобби, — невозмутимо сказала Натали. — У тебя ужасный вид. После того, как ты со мной так обошелся, — она показала ему красный след на кисти, — я спала последнюю ночь в комнате для гостей, запершись на ключ. Я вижу, ты дома не был. Проводил время с Пегги?