Его вопрос застиг девушку врасплох. Она замолчала, размышляя, как все могло бы сложиться, если бы они просто встретились где-нибудь, если бы между ними не стояло их прошлое. Она была уверена только в одном. Оуэн Мерсер ни за что бы не позволил своей дочери встречаться с кем-то вроде Кейна. Отец не скрывал своего отвращения к полукровкам. Он признавал только англосаксонскую ветвь, из которой и происходил род Meрееров.
– Тогда я сам отвечу, – прервал ее мысли Кейн. – Ты прежде всего Мерсер. Рожденная и воспитанная с убеждением, что ваш род стоит выше всех.
– Я так больше не думаю, Кейн, – возразила Бруни. – Я знаю, что вела себя по отношению к тебе как маленькая избалованная сучка, но теперь я не такая. Неужели ты еще не понял?
– Что случилось, Бруни? Или ты решила, что больше не презираешь меня, теперь, когда знаешь всю правду о своем отце?..
Бруни замерла. Она едва дышала. Сейчас у нее был шанс открыть Кейну свое сердце, но она промолчала.
– Ты такая же, как твой отец, – продолжал Кейн. – Он не выносил меня, но лишь до тех пор, пока я не показал ему мои банковские счета. И тогда он начал с нетерпением ждать, когда же наконец я стану его зятем. – Он снова подошел к Бруни и взял ее за подбородок. Так, чтобы она не могла ускользнуть от его глаз. – Запомни одно. Любишь ты меня или нет, мне все равно. Мы будем вместе.
Бруни задрожала от страха. Она отодвинулась и прошептала:
– В твоем сердце живет лишь ненависть. В нем нет места для любви. И эта ненависть останется, даже если каким-то чудом мои чувства к тебе изменились.
– Если бы я понял, что любовь искренна, то впустил бы ее в свое сердце. Но я больше не верю в это чувство. Моя мать продавала себя из-за любви. Что же тебя так удивляет?
– Но разве ты не требуешь от меня того же, что мой отец требовал от твоей матери? – бросила ему в лицо девушка. – Ты используешь меня так же, как и он использовал ее.
– Я не использую тебя, Бруни, – возразил Кейн. – В отличие от твоего отца, я женился на тебе. Прошлой ночью ты сама пришла ко мне, и снова придешь. Ты не хочешь признавать это из-за своей упрямой гордости, но ты желаешь меня, хотя и говоришь, что ненавидишь. Я знал это еще десять лет назад, как знали твой отец и брат. Поэтому они и делали все возможное, чтобы у нас не было ни единого шанса сблизиться.
– Но ты женился на мне только из мести и ненависти! Какая же это основа для брака? И как долго, ты думаешь, все это продлится?
– Я уже говорил тебе: мы всегда будем вместе. А вчерашняя ночь лишь доказывает, что ты сможешь быть хорошей матерью для наших детей.
– Полагаю, это тоже было частью твоего коварного плана? Ты осуществил все это, чтобы у меня не было пути назад.
– Я не хочу, чтобы ты забеременела так рано, но вчера ночью я не мог думать ни о чем, кроме того, что наконец-то держу тебя в своих объятиях.
Если бы Бруни услышала такие слова от какого-нибудь другого мужчины, ее успокоило бы такое признание, но на Кейна она отчего-то разозлилась.
– Не знаю, как тебе только удается спокойно спать по ночам, – огрызнулась она. – Ты ничем не лучше моего отца! Ты сам используешь людей для достижения своих гнусных целей. И тебе плевать на чужие чувства!
– Ты имеешь полное право злиться, Бруни. Но почему ты злишься на меня? Я хочу лишь, чтобы тебе было хорошо.
– Полагаю, я должна быть тебе премного благодарна за то, что удостоилась чести стать твоей женой? – с сарказмом сказала она.
Кейн не ответил. Девушка заметила, как желваки заиграли на его лице, а губы вытянулись в тонкую линию. Он злился.
Бруни встала с постели, подошла к нему и холодно произнесла:
– Может, ты и вынудил меня выйти за тебя замуж, но я не позволю тебе обращаться со мной так, как мой отец обращается с матерью. Я лучше убью себя, слышишь?..
Кейн не ответил. Он так долго смотрел ей в глаза, что Бруни почувствовала себя глупой маленькой девочкой. Она стояла слишком близко к нему...
В тот момент, когда она уже готова была отвести глаза, Кейн неожиданно приблизился к ней, и она, сама того не желая, сдалась в плен его губ.
Он поцеловал ее и, не сказав больше ни слова, развернулся и вышел из комнаты.
Бруни так и осталась стоять там, посреди спальни. Она провела рукой по губам, которые еще помнили такой неожиданный поцелуй Кейна. Возможно ли любить и ненавидеть одновременно?..
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Час спустя Бруни уже шла по побережью. Солнце припекало, легкий бриз трепал ее волосы. Она разложила полотенце на песке и села, подобрав колени к груди.
Бруни смотрела, как вдалеке плавает Кейн. Солнце золотило его загорелую спину, когда он плыл сквозь волны, демонстрируя отличную мускулатуру.
Бруни тут же подумала о своем брате, который всегда отличался какой-то хрупкостью. Отец девушки тоже не любил физических упражнений и сейчас в свои шестьдесят выглядел почти стариком. Хотя, конечно, события в Мерсифилдс сыграли в этом не последнюю роль.
Бруни представляла себе, каким станет Кейн в старости, но отчего-то ей казалось, что он никогда не потеряет свою великолепную форму. Природа не поскупилась, щедро одарив его естественной красотой, которая встречается так редко.
Бруни прикрыла глаза от солнца и посмотрела на Кейна. И тут она заметила плавник, появившийся в нескольких метрах от него, и ее сердце бешено забилось. Они были одни на пустынном пляже. Если на Кейна нападет акула, Бруни и не надеялась, что сможет вытащить его из воды, чтобы помочь.
Бруни закричала, но Кейн продолжал плыть лицом вниз. Шум волн заглушал ее голос. Бруни закусила губу. В ее воображении голодные акулы терзали тело Кейна, жаждая его крови. Она вскочила и бросилась в воду, крича:
– Нет! Выходи, Кейн! Вылезай из воды! Акулы! Акулы!
Но он не слышал. Как ни в чем не бывало, Кейн продолжал плыть, не замечая опасности.
И тогда Бруни бросилась в воду. Она плыла и кричала, чтобы Кейн посмотрел вокруг, когда волна накрыла ее с головой. Бруни наглоталась воды, но продолжала бороться со стихией. Она попыталась найти дно, но тут ее накрыла вторая волна.
Бруни не хватало воздуха. Она видела солнечный свет над головой, пытаясь выплыть, но вода поглощала ее. Словно чьи-то железные пальцы схватили ее, не желая отпускать...
Убрав волосы с лица, Кейн посмотрел на берег – туда, где несколько минут назад сидела Бруни. Он видел, как она пришла на пляж в своем красно-белом купальнике. Она надела и парео, без сомнения, чтобы скрыть свое великолепное тело от его голодного взгляда.
Но Бруни не было. Она ушла.
Кейн оглядел все побережье, но ее нигде не было видно. Он развернулся, чтобы посмотреть, нет ли ее в воде, и заметил окруживших его дельфинов.
Кейн любил плавать с дельфинами. Ему нравилось их дружелюбие. Он нырнул посмотреть, не присоединился ли к ним спасенный недавно дельфин, и заметил светлые волосы и безжизненно болтающиеся в воде конечности в нескольких метрах от него.
Мгновение спустя Кейн уже поднял тело девушки на поверхность.
– Бруни! – закричал он, проверяя ее пульс.
Насколько он мог судить, она не дышала. Кейн осторожно вытащил Бруни на берег и сел перед ней на колени. С каждой секундой его страх становился все сильнее. Но прежде чем он успел еще что-нибудь сделать, Бруни издала слабый стон и закашлялась.
– Милая... – Кейн помог ей сесть, чтобы она не захлебнулась. – Ну, как ты? – склонившись над ней, он убрал волосы с ее лица. – Все хорошо?
Бруни кивнула и упала на песок.
– А-акулы... – прошептала она. – Они... они окружили тебя...
– Ты полезла в воду, чтобы предупредить меня об акулах?
Бруни кивнула. Носом у нее пошла кровь, и она откинула голову назад, чтобы остановить ее.
– Они... акулы следовали за тобой. Я... мне нужно было что-то сделать, или они бы...