Напоследок скажем о льготах по профессиональной принадлежности.
От воинской повинности освобождались представители христианского и мусульманского духовенства (правда, муэдзины должны были быть старше 22 лет); академики, адъюнкты, профессора, прозекторы[16] с помощниками, лекторы восточных языков, доценты и приват-доценты[17]; художники Академии художеств, посланные за границу для усовершенствования своего искусства. Кроме того, освобождение могли получить некоторые должностные лица по ученой и учебной части.
Учителя и должностные лица по ученой и учебной части служили два года, а с 1912 года — всего год. Фельдшера, окончившие специальные морские школы, — полтора года. Что же касается выпускников гвардейских школ солдатских детей, то они служили пять лет, причем призыву подлежали уже с 18-летнего возраста.
Техники и пиротехники Артиллерийского ведомства служили после окончания учебного заведения четыре года, а вольнонаемным морякам давалась отсрочка до окончания срока действия контракта (но не более года).
Скажем немного и о тех людях, что добровольно поступали на военную и морскую службу.
В 1834–1884 годах существовало понятие «вольный матрос». Таковыми были люди, добровольно шедшие на корабли военного флота сроком на пять лет. Затем их ожидала служба на торговых судах. Семьи таких матросов освобождались от податей, военного постоя и рекрутских наборов.
Вольноопределяющимися во флот принимались только молодые люди с высшим или средним образованием. «Вольноперы» обладали целым рядом льгот. В частности, они могли жить в отдельных от других матросов помещениях, а зачастую — даже на частных квартирах. Срок их службы «под знаменами» составлял лишь два года. При увольнении в запас вольноопределяющиеся обычно сдавали экзамен на мичмана флота либо прапорщика по морской части запаса.
Что же касается тех, кто сдавал экзамен на офицерский чин запаса, то они служили полтора года.
Были среди матросов и так называемые «охотники» — люди, пришедшие под знамена по собственной воле и без обязательства сдачи офицерского экзамена Служили они на общих основаниях. С 1912 охотником мог стать и человек, не достигший призывного возраста, а в годы Первой мировой войны предельный возраст охотника был увеличен с 30 лет до 40 лет.
«Охотником» не мог стать человек, лишенный прав, состояния или всех особенных прав и преимуществ; наказанный по суду и лишенный права поступать на государственную службу, а также лица, признанные виновными в краже либо мошенничестве.
Для примера приведем данные призыва осени 1912 года
К первому января 1913 года флот получил 11713 новобранцев, из которых лишь 10 251 человек был зачислен для службы (остальные оказались «отсеянными» медицинскими комиссиями по различным причинам). Неграмотными из них были 1676 человек, а малограмотными — 1647 человек.
В начале каждого года составлялись так называемые «призывные списки», в которые включались все лица, подлежащие призыву на действительную службу. Данные в них поступали из городских и волостных правлений на основании посемейных списков и метрических выписок. После первого апреля данные списки две недели могли изучаться потенциальными призывниками, причем в них могли вноситься замечания о «пропусках и ошибках в местах». Следующий этап — поступление списков в воинские присутствия, где окончательно принимались решения о льготах. К первому июля все списки предоставлялись в Военное и Морское министерства.
Непосредственно с призывниками работали призывные участки, которые отвечали либо за целый уезд, либо за его часть (решение о границах участка принималось губернским воинским присутствием). Отдельный участок полагался городу с десятитысячным населением; если же численность населения города превышала 40 тысяч, то его могли разделить на несколько участков. В сельской местности призывной пункт устраивался в селении, расстояние до которого от любого населенного пункта участка не превышало 50 верст (53,3 километра).
Теперь обратим внимание на национальный состав призывников. Русских (к ним в то время относили также украинцев и белорусов) было 9654 человека, поляков — 215 человек, эстонцев, латышей и молдаван — по 178 человек, немцев — 16 человек, татар — 14 человек.
16
17
Приват-доцентами в старой России называли преподавателей, не состоявших в штате учебного заведения.