Командование Московского военного округа обещало основательно усилить отряд артиллерией, но для этого требовалось время. Пока же передовой отряд выполнял боевую задачу так, как, пожалуй, и не предполагали.
На рассвете на опушке леса показалось несколько человек, которые направлялись к КП. Полковник Костин узнал среди них коменданта штаба пехотного училища майора Загоскина.
— Товарищ полковник, прибыл командир тридцать первого артиллерийского дивизиона запасного полка капитан Прокопов, и вас разыскивает командир шестьдесят четвертого тяжелого гаубичного артиллерийского полка подполковник Викторов, — доложил Загоскин.
Прибытия отдельного дивизиона здесь ожидали с нетерпением. Даже выбрали для него огневые позиции. Но появление тяжелого артиллерийского полка вызвало прямо-таки воодушевление.
Подполковник Викторов, оказавшийся старым знакомым Костина, рассказал, в каких неимоверно трудных условиях ему пришлось выводить из окружения по лесным дорогам громоздкие тяжелые гаубицы да еще на тихоходных тракторах ЧТЗ.
Полк двигался в район Малоярославца, и горючее у него было на исходе. Учитывая это, полковник Костин, как старший артиллерийский начальник, приказал ему занять позиции на Ильинском боевом участке.
В полдень гаубичные батареи уже стояли на огневых позициях. На наблюдательных пунктах подготавливали исходные данные для заградительного огня перед нашим передним краем.
Командир дивизиона запасного артполка капитан И. Г. Прокопов понравился Костину своей собранностью и распорядительностью. Он доложил полковнику, что его бойцы всего два дня назад увидели эти устаревшие орудия, но времени не теряют и быстро осваивают их. Единственная просьба — поставить дивизион на одной позиции, не рассредоточивать батареи на большой площади. Никакой тяги, ни конной, ни механической, дивизион не имел.
Было над чем задуматься. Батареи не могли менять огневые позиции в бою, а это лишало их маневра, следовательно, и силы огня.
Вскоре полковник Костин снова был в дивизионе, расположившемся на опушке леса у шоссе. На стволах орудий виднелись наклепанные латунные орлы. В качестве противооткатных устройств у них были примитивные каучуковые буфера. Впереди ствола возвышались два металлических сиденья для номеров. Они использовались в прошлом веке да и то на парадах.
— Ввиду отсутствия средств тяги дивизиону прочно удерживать за собой огневой рубеж к югу от шоссе на уровне командного пункта, — показал Костин рукой район огневых позиций. — Ваша задача — не допустить прорыва танков противника в глубь обороны.
Теперь, много лет спустя, полковник Костин признает, что, ставя артиллеристам задачу, он не был уверен в успехе противотанковой обороны на километровом фронте, но и других орудий в то время не было. Позднее он с глубокой благодарностью отметит отважные действия капитана Прокопова и его пушкарей, которые поражали вражеские танки, казалось, из не приспособленных для этой цели орудий.
Как и вчера, утром 8 октября, появилась вражеская авиация и обрушила бомбы на наши позиции. Однако раненых было немного. К тому времени в подразделениях провели большие маскировочные работы, а траншеи и доты надежно укрывали бойцов. С полудня фашистские бомбардировщики основные удары стали наносить по огневым позициям нашей артиллерии; особенно тяжело пришлось тем, кто не успел хорошо замаскироваться. Создавалось впечатление, будто фашисты собираются не сегодня-завтра начать штурм укрепленного района.
Командующий войсками Московской зоны обороны генерал-лейтенант Артемьев, несмотря на то что еще не все подразделения подольских училищ вступили в бой, каждую ночь слал снаряды и патроны. В районе деревни Черкасово, в десяти километрах от переднего края, артиллеристы оборудовали склады боеприпасов, отрыв глубокие хранилища.
После полудня Костин вместе с подполковником Викторовым и капитаном Прокоповым выехал на передний край обороны, чтобы на месте определить районы возможного сосредоточения войск противника, а также наметить рубежи огневого заграждения на вероятных путях его наступления.
В двух-трех километрах от нашего переднего края в редком лесу возле хутора Сокольники пролегали лощины и неглубокие овраги. Эти укрытия наверняка использует противник для сосредоточения своих передовых частей. Наметили еще несколько таких районов, где возможно сосредоточение сил врага.
В ходе рекогносцировки командирам более или менее ясно представились возможные действия противника, соответственно этому были определены и ответные меры.
На командном пункте полковника Костина ожидал командир 222-го зенитного артиллерийского полка, который сообщил, что предстоящей ночью прибудут две батареи 37-мм пушек и две батареи 85-мм орудий.
Докладывая о состоянии полка, он признал, что артиллеристы только начали изучать пушки и по воздушным целям стрелять не смогут.
— Очень жаль, — проговорил Костин, прислушиваясь к недалеким разрывам бомб. — Но зато пушки, особенно крупного калибра, незаменимы в стрельбе по танкам.
— Нас так и ориентировали в Москве, — ответил командир полка.
— Поглубже отрывайте орудийные окопы, — порекомендовал Костин, — да получше маскируйтесь.
— Так все время буйствуют? — спросил командир полка, показывая на вражеские бомбардировщики, которые летали по кругу над опушкой рощи километрах в двух от командного пункта.
— Так начинается с утра и продолжается до темноты уже третий день, — ответил Копелев.
Как целесообразнее использовать зенитные орудия? Эти мысли беспокоили Костина с той минуты, когда ему стало известно о прибытии на боевой участок 222-го зенитного артполка. Казалось, чего проще — поставить зенитчикам задачу на прикрытие позиций с воздуха, и пусть действуют. Но он понимал, что не пройдет и дня, как артиллеристы погибнут под вражескими бомбами. Даже если они собьют до десятка самолетов, в воздушной обстановке ничто не изменится. Кроме того, мы потеряем шестнадцать орудий, так необходимых для борьбы с танками. Костину при этом вспомнились приграничные бои, когда вражеские самолеты быстро подавляли отдельно стоявшие зенитные батареи.
При создании противотанковой обороны наши артиллеристы учитывали шаблонные действия противника. На главном направлении, в двухкилометровой полосе, была создана наибольшая плотность противотанковых средств, сосредоточенных в трех опорных пунктах. Здесь заняли огневые позиции более семидесяти процентов орудий на глубину до трех километров. Зенитные батареи также поставили на главном направлении.
К вечеру 8 октября прибыл дивизион мощных дальнобойных 152-мм пушек-гаубиц 517-го артиллерийского полка. Таким образом, наше положение значительно улучшилось. Теперь противотанковую оборону составляли свыше 60 орудий, а на подступах к переднему краю занимали огневые позиции около 30 тяжелых и средних гаубиц.
Начальник сектора генерал-майор Смирнов сообщил, что ночью подойдет дивизия народного ополчения, которая двумя полками займет оборону на северном фасе сектора, а один полк расположится позади позиций курсантских подразделений.