После долгих споров список был утвержден. Суду будут преданы 24 военных преступника из всех властных структур.
Глава XV
Будь моя воля!
Жалобно играла шарманка, которую крутил оборванный старик в нелепой шляпе. В нескольких шагах от него люди, как кочевники, устроившись прямо на земле, варили на костре какую-то еду. На двери бара в нескольких метрах от них красовалось объявление «Ночное кабаре! Масса удовольствий! Только для военнослужащих войск союзников! Лучшие немецкие девушки без предрассудков».
– Боже мой, где мы! – невольно покачал головой Олаф. Они с бароном проезжали мимо на внушительном «хорьхе». Олаф, сидевший за рулем, на сей раз был в шикарном темно-синем костюме, который сидел на нем как влитой. Вымытый, выбритый, отоспавшийся и отдохнувший он теперь был слишком даже похож на ту «белокурую бестию», которую так любили изображать на своих плакатах гитлеровские пропагандисты превосходства арийской нации.
– Где мы? – переспросил с насмешкой барон. – В Германии, которая проиграла войну. Кто-то сказал о нас: «Бойтесь побежденных немцев. Если им не удалось затопить мир в крови, они затопят его своими слезами!» Хватит вздыхать и охать, Олаф. Займемся делом.
– Я слушаю.
– Итак, ты теперь юрист, участвующий в работе Международного трибунала…
– Надеюсь, мне не придется заниматься крючкотворством на самом деле?
– Посмотрим…
– Не пугайте меня, господин барон.
– Думаю, после всего, что ты пережил, испугать тебя не так-то просто.
– Сейчас меня мог бы напугать только русский патруль. Слава богу, здесь их нет – только американцы.
– С русскими тебе предстоит столкнуться и очень скоро.
– Где?
– На процессе. Подсудимых уже отобрали. Из тех, кто не смог свести счеты с жизнью или пасть смертью храбрых. В списках есть даже Борман, пропавший без вести. Его будут судить заочно.
– Говорят, он скрылся.
– Надеюсь, что только на тот свет. Хотя… Его могли завербовать американцы.
Олаф удивленно посмотрел на барона.
– Да-да, а что тут такого? Пообещали сохранить жизнь в обмен на все тайны, в которые он посвящен. Во всяком случае, я бы на их месте так и поступил. Ладно, забудем о Бормане. Даже если он жив, он никогда уже не появится на людях.
– А чем я должен заниматься на этом процессе?
– Ты будешь числиться помощником адвоката и выполнять мои поручения.
– Адвоката?
– Да, американцы сейчас ищут для обвиняемых адвокатов. Дело нелегкое, поэтому я им помогаю, – засмеялся барон. – Кстати, американцы назначили вполне приличные гонорары, так что желающие в конце-концов найдутся. А с твоей помощью я надеюсь знать все, что будет твориться на процессе. Как в зале суда, так и за его пределами.
– Уже известно, где будет проходить суд?
– Да, сначала господа союзники спорили. Американцы предлагали Мюнхен. Русские хотели, чтобы суд проходил в Берлине. Как они выражаются, в своих газетах – в самом логове фашистского зверя. Кстати, очень образно сказано. И выразительно.
– Вы читаете русские газеты?
– Разумеется. Я должен понимать своего противника. Так вот потом они остановились на Нюрнберге.
– Нюрнберг… Старый добрый Нюрнберг.
– Где германские императоры проводили имперские сеймы, а Гитлер устраивал свои парады и, если верить слухам, хранил в соборе Святой Екатерины то самое Копье Судьбы…
– В силу которого вы не верите.
– Я верю в иронию истории. В снесенном с лица земли центре Нюрнберга, словно специально для такого процесса, остался в целости и сохранности старинный Дворец юстиции и тюрьма совсем под боком. Очень удобно. И безопасно – не надо никуда перевозить подсудимых, никакого риска. Почему бомбы пощадили Дворец? Ведь центр Нюрнберга бомбили безжалостно… Может, тут надо искать божий промысел? И господь тем самым посылает нам какую-то весть? Осталось только разгадать – какую именно?
На перекрестке дорогу машине преградил американский патруль. Барон протянул какое-то удостоверение, которое произвело на американского сержанта впечатление, хотя поначалу он был демонстративно груб.
В это время по дороге потянулась группа пленных немцев в сопровождении американского конвоя.
– Куда их ведут? – спросил Олаф.
Сержант покосился на него и, не прекращая жевать резинку, буркнул:
– Смотреть раскопанные рвы, в которых зарывали трупы из концлагеря. Их там столько…
Помолчав, сержант нашел нужным добавить:
– Будут отворачиваться, прятать глаза и твердить, что они ничего не знали. Мы, за тысячи миль от Германии, знали, что тут творится, а вы, немцы, не видели, что творится у вас под носом!..