Они осторожно обошли труп.
– Пулевое отверстие в виске, – заметил Карпович.
– Вижу. Черт его знает, кто это, но точно не Гитлер… Давай отметь дверь, потом предупредим саперов.
– Да уж, помирать после войны никому неохота, – пробормотал Карпович, рисуя на двери мелом огромный крест.
– Когда же нас с тобой домой отпустят, а? – уже в который раз спросил Карпович, отбрасывая ногой в сторону валявшийся по полу парадный френч какого-то фашистского бонзы. – Неужели пока всех Гиммлеров не переловим, будем тут торчать?
– Ты же сам всю войну мечтал до них добраться…
– Мечтал, а теперь что-то домой потянуло. Да как!
Карпович вдруг оживился:
– Слушай, а что бы ты с ним сделал, если бы мы его нашли? Представляешь – открываем вот эту дверь – а там Гитлер сидит… Живой. Собственный персоной! Вот что бы ты с ним сделал, а? Только честно!
– Вот найдем – увидишь, – отмахнулся Ребров. – Давай открывай.
Карпович привычным ударом ноги распахнул очередную дверь, и в свете лучей фонариков они увидели сидящего на полу мужчину в немецкой форме. Он закрывал лицо руками от слепящих лучей.
– Руки вверх! – свирепо проорал Карпович, наставив на немца автомат.
Тот, не вставая, послушно поднял руки. Видно было, как его колотит от страха. Потом он неуклюже встал на четвереньки, а затем на колени. И застыл так – на коленях с поднятыми руками.
– Не стреляйте! Я без оружия. Только не стреляйте!
Ребров быстро оглядел комнату и невольно поморщился.
– Ну и дух тут у тебя! Давно тут сидишь?
– Не знаю, несколько дней…
– Миш, веди его в другую комнату, пока мы тут не задохнулись…
Заведя немца в комнату, где сохранилось несколько стульев и стол, Карпович усадил немца на стул посреди комнаты. Сам сел по-начальственному за стол, смахнул с него брезгливо на пол бумаги и какие-то фотографии, положил перед собой автомат и тяжело уставился на пленного. Ребров скромно пристроился на стуле у двери. В их действиях чувствовалась четкая слаженность, за которой были уже десятки допросов, которые они провели вместе.
– Ты кто? – грубо спросил Карпович.
– Рядовой Иохим Фиш, господин офицер.
– Где служил?
– Бегляйткоммандо СС «Адольф Гитлер»…
Карпович и Ребров многозначительно переглянулись.
– Значит, ты был телохранителем Гитлера? – уточнил Ребров.
Фиш повернулся к нему. На его заросшем щетиной, грязном лице было написано желание отвечать на вопросы как можно более подробно и толково.
– Я занимался связью – передавал депеши, письма, газеты… Выполнял какие-то личные поручения… Последнее время я был телефонистом, работал на коммутаторе…
– Где сейчас Гитлер? Куда он бежал? Как? Кто ему помогал? – резко оборвал его Карпович.
– Гитлер застрелился, господин офицер!
– Лжешь! Всем известно, что в бункере был двойник Гитлера, а сам он бежал из Берлина. Куда?.. Мы задержали его личного пилота, он сказал, что ты все знаешь!.. Ганс Баур, личный пилот Гитлера, его ты знаешь?
– Конечно, я знаю Ганса Баура, но…
– Никаких но! Или ты признаешься, или мы тебя просто расстреляем! Прямо сейчас, здесь!.. Как Гитлер бежал из Берлина? Кто ему помогал? Кто был вместе с ним?
Немец, послушно державший руки на коленях, задрожал. Было слышно, как он судорожно, мелкими глотками втягивает в пересохшее горло воздух.
Ребров встал и подошел к немцу. Тот боязливо втянул голову в плечи и закрыл глаза.
– Да, а что за труп лежит в комнате у пожарного крана? – негромко спросил Ребров.
– Это Трушке, господин офицер. Он застрелился.
– От страха? Или был слишком идейный – не мог пережить гибели тысячелетнего рейха?
– Нет, из-за жены.
– Из-за чего? – не смог сдержать изумления Карпович.
– Из-за жены. Она у него беременна, должна рожать скоро, а он вдруг узнал, что ребенок не от него. Что жена ему изменила… Он надел парадный мундир и…
– Ничего себе история из жизни эсэсовца, – помотал головой Карпович. – Прямо романс какой-то.
– Пошли, – приказал Ребров немцу.
Тот попытался встать и не смог.
– Вы меня расстреляете?
– Мы – нет, – отмахнулся Ребров.
– Зажарим и съедим, – хохотнул Карпович. – Слушай, Ребров, пошли наверх! Там допросим. Не могу я уже тут находиться! Мутит!
Они вышли в коридор и успели сделать всего несколько шагов, когда по ним лупанула автоматная очередь. В узком коридоре грохот выстрелов разрывал уши.
Фиш, который шел впереди, схватился за плечо и рухнул на пол. Ребров и Карпович упали рядом. Коридор сотрясла еще одна длинная очередь. А потом наступила тишина.
Из-за угла появилась полусогнутая фигура с немецким автоматом в руке. Крадучись и приседая, она направилась в их сторону. Когда до Фиша оставалось несколько шагов, грохнули выстрелы. Стрелял Ребров, перевернувшись на спину и держа пистолет двумя руками.