«Перед глазами у Степы все еще крутились валы, летели огненные болванки, бегали измученные люди, в ушах скрежетали блоки, плакали краны и звенели листы. Не с любованием, а со злостью посмотрел он на зеленокрыший празднично-яркий город и отвернулся… На другой день Степа боязливо вошел в цех, он показался ему чужим и страшным. В лязге и скрежете железа ему опять слышались стоны. Не верилось, что жалуются и плачут в корпусах электрические краны, все думалось, что плачут люди».
В конце концов Степа становится рабочим, вливается в заводскую семью, втягивается в работу. Так начиналась династия металлургов Милехиных. Окончательно почувствовать себя причастным к рабочему классу Степану помогли комсомолец Коркин и музейный работник Кучеров. Они поведали о славных страницах истории родного Урала на экскурсии, организованной на гору Благодать. И как бы расширился, раздвинулся перед Степой видимый мир.
«Каждый вершок полит человеческой кровью, — рассказывал Коркин, — у каждой горы братская могила… Здесь сплошь железо, медь, золото, самоцветы, уголь. Рудное сердце России… Без Урала всей России — смерть…»
А потом к словам Коркина добавилась красивая легенда, которую поведал Кучеров, — о подвиге великого вогула Степана Чумпина, освободившего свой народ и русских от железной кабалы, в которой держали их купцы, чиновники, шаманы. Он объявил всем, что рудное богатство горы принадлежит простому люду. С тех пор кладовые горы Благодать стали всенародным достоянием.
В память об этом удивительном подвиге вогула-охотника на вершине был сооружен памятник — на чугунной плите стоял метровый чугунный столб с надписью:
«Вогул Степан Чумпин сожжен здесь в 1730 году».
Осмотр горы Благодать, увиденный с высоты синегривый Урал со своими заводами и рудниками, красивая легенда о великом вогуле оставили в душе Степы неизгладимое впечатление, помогли ему окончательно определить место в жизни.
«Если неграмотный охотник двести лет назад понял, — размышлял он, — куда идет жизнь, что железный путь жизни — благой путь, то как не понять этого ему — Степе Милехину, ученику мартеновского цеха?.. И родилось у парня великое удивление перед всеми Чумпиными земли, в его воображении грезился памятник для них, какого еще никому не ставили. Памятник из железа и живого пламени, и на нем зеленая трава».
Глава «Великий вогул», как ограненный драгоценный камень, вправлена автором в повесть так, что своим внутренним светом озаряет весь сюжет, действия всех героев, дело, которое они призваны творить на земле, как ее настоящие и единственные хозяева.
И читатель верит — избранный путь молодого рабочего Милехина завершится именно так, как заканчивается повесть «Парень с большим именем»:
«Никому еще не открывал он свою мечту — сделать что-нибудь большое, необыкновенное, за что Кучеров и все другие люди к трем великим Степанам: Разину, Халтурину и Чумпину прибавили бы четвертого — Степана Милехина».
Кожевниковский мотив — приобщения к заводскому труду — с новой силой продолжает звучать и в повести «Тоже доменщик». Автор как бы расширяет его звуковую гамму, ищет и находит такие ее оттенки, которые придают произведению более гармоничное выражение. Да и само начало повести невольно настраивает читателя на праздничное настроение, на тот душевный подъем, когда с уст сами по себе срываются слова песни, выражая радость, нахлынувшую на человека.
«В тот день Петрокаменский завод не работал. Стояли все цехи, не стучали молота, не гремели железные листы, и дым из трубы валил пе клубом, а тоненькой струйкой. Весь народ с утра пошел с флагами, с песнями гуртом по улицам. На площади комсомольский оркестр дул в большие медные трубы, а народ пел «Интернационал» и «Смело мы в бой пойдем за власть Советов»…
Побудительным поводом к такому всенародному торжеству был пуск доменной печи на заводе, которая «с восемнадцатого года и до двадцать пятого стояла холодной». Говорили, что в ней даже совы навили гнезд, а по стенкам проросли грибы.
Так, с первой нотки, какую задает певцу камертон, автор настраивает нас на свой музыкальный лад и ведет до конца повести, придавая ей задушевность и теплоту, раскрывая перед нами духовное богатство рабочего человека, для которого нет ничего на свете дороже труда, своего любимого дела.
После такого зачина на общем, как бы музыкальном фоне повести А. Кожевников раскрывает судьбы подростка Климки и его дедушки Стратона. Судьба Климки чем-то схожа с образом Степы, выписанным в «Парне с большим именем». Климка тоже устраивается работать на завод, но не в горячий цех, а в лесу на ямах обжига угля, нужного для выплавки чугуна. И хотя подросток мечтает работать у горна печи, непосредственно выдавать, чугун, быть доменщиком, а не угольщиком, он осознает, что дело его тоже очень важное и нужное. И когда кто-нибудь пытается подшучивать над Климкой, что он угольщик и с доменщиком у него лишь общая копоть, паренек с достоинством отвечает: «Нет, не одна копоть. Мой уголь не в самовар идет, а в домну. Без него не расшевелить Домну Терентьевну…» И получается, что он тоже доменщик и среди рабочих занимает не последнее место.