Так и случилось. Николай II потерял свой престол в тот момент, когда великая война была еще в полном разгаре. Теперь за дело! На очереди дня «углубление» русской революции и ее превращение из чисто политического события в корневой социальный процесс. А дальше — революции во всех побежденных странах. С того момента, как несколько крупнейших из промышленных стран сделаются добычей социальной революции, мировой революционный фронт широко раздвинется, и Россия, обнищавшая и лишенная всего самого необходимого, окажется в состоянии продолжать не только свое собственное революционное дело, но и дело мировой революции. Самое трудное будет — это справиться со странами-победительницами. Они менее всего будут хотеть революции. Быть может, они вовсе не захотят ее иметь. Они сделают все, чтобы потушить пламя революции в их собственной стране и чтобы сделать его безвредным во всех других странах. Вот истинная опасность для революции. Однако, мужество, мужество! Во-первых, если рабочие массы этих стран увидят, что Россия борется за общий идеал трудящихся всего мира, они запретят своим правительствам нападать на новую Россию. Далее, эти страны-победительницы выйдут из войны настолько ослабленными и дезорганизованными, что революционный дух станет все же проявлять себя и в них. Следовательно, самое главное для социалистической и революционной России — это продержаться во что бы то ни стало до того момента, когда буржуазные правительства потеряют свою способность вредить русским Советам и гасить пламя мировой революции. Если для этого нужно заключить постыдный мир с военным врагом — пусть так, пусть он будет заключен. Если вместо немедленной демобилизации русской армии (согласно первоначальным обещаниям ноября 1917 года), придется весь русский народ поставить под ружье и превратить в солдат — пусть все русские войдут в Красную Армию и бьются за коммунистическую революцию. Если русский народ тяжко страдает от лишений всякого рода, ничего не поделаешь, пусть страдает. Если окажется необходимым открыть временно широкий простор для иностранной эксплуатации природных русских богатств** — пусть идут к нам иностранные концессионеры.
______________
* * "Мы не можем бороться так, как мы этого хотим, — заявлял Ленин на конгрессе III Интернационала в августе 1920 г., - Мы должны считаться со сложившимися условиями. Мы должны убеждать рабочих фактами, мы не можем создавать теорий. Но и убеждать недостаточно. Политика, — прибавляет Ленин, — боящаяся насилия, не является ни устойчивой, ни жизненной, ни понятной".
Напротив, раз только день мировой революции пришел, все эксплуататоры понесут наказание, все привилегии будут отменены, все преграды между народами падут. Весь мир объединится в одной цели: — организовать свою совместную жизнь на совершенно новых социальных, политических и экономических основаниях. Тогда неисчислимые русские страдания искупятся сторицей и вместе с тем за Россией навсегда сохранится историческое значение первой освободительницы мира.
Итак, истинный социалистический интернационализм и мировая революция составляют высший идеал Ленина. Насколько различен этот интернационализм не только от империализма с его пушками, но и от мирового федерализма с его трактатами и конференциями! — Сам Ленин с большой яркостью формулировал однажды это последнее различие. Мелкобуржуазный национализм — говорил он на только что упомянутом конгрессе — считает интернационализм простым признанием равенства прав народов и, не говоря уже о чисто словесном характере этого признания, он полностью поддерживает национальный эгоизм. Между тем, пролетарский интернационализм требует:
а) чтобы интересы пролетарской борьбы в одной стране подчинялись интересам этой борьбы в мировом объеме;
б) чтобы нация, одержавшая победу над своей буржуазией, показала себя способною к величайшим национальным жертвам ради низвержения международного капитализма.
Таков Ленин, русский революционер и вождь мировой революции. Не является ли он одинаково типичным и законченным в обоих отношениях? Как бы то ни казалось странным, приходится утверждать, что именно в лице Ленина русская политическая мысль, наиболее типичная и национальная в своей революционности, впервые находит свой синтез и впервые разрешает без противоречий и пропусков все свои основные проблемы.
Припомним:
— В качестве одной из главнейших тенденций русской политической мысли, мы указали выше на неизменную ее борьбу против настоящего России. Нужно ли говорить, что никто с такой энергией не обрушивался на это настоящее, никто не разрушал его с такой последовательностью, как Ленин?
Русская политическая мысль всегда стремилась служить политическому и социальному прогрессу в его наиболее радикальных формах. Программа Ленина, ищущая тесного объединения всего человечества, искоренения всех пороков современной экономической системы, создания совершенно нового политико-социального порядка несомненно является программой, как нельзя более смелой и радикальной.
Служить политико-социальному прогрессу всегда значило для русского жертвовать всем ради его торжества — без сожаления и без ограничения. Непомерные жертвы, возложенные Лениным на Россию в момент появления его у власти в ноябре 1917 года и в течение всего периода борьбы против антисоветской России и ее иностранных помощников, всем достаточно известны. При этом, разумеется, Ленин не только обязывал к жертвам других, он каждую минуту готов был нести и нес их сам. Считаю нужным подчеркнуть, что именно эта воля возлагать на русский народ обязанность жертв и обращение к жертвенным порывам русской народной души является для меня одной из главнейших причин успеха всего дела Ленина.
Русская политическая мысль, всегда бывшая до того мыслью русских интеллигентов и господствующих в России классов, никогда раньше не находила путей к примирению и воссоединению с мыслью русских масс, не говоря уже об идеале полного уничтожения векового различия между «народом» и «правящими». Излишне настаивать, что лишь программа и тактика великой русской Революции, которую мы все время отождествляли здесь — (условно) — с Лениным, одна оказалась в состоянии осуществить этот идеал, превращая в комиссаров, делегатов, членов бесчисленных Советов и в офицеров Красной Армии элементы, почерпнутые из самой гущи народных русских масс. Только потому, что русский народ почувствовал себя народом-революционером и армией всемирного прогресса, он и согласился нести бесчисленные жертвы всех последних лет. Только потому, что он видит в вождях большевизма своих собственных избранников и выразителей своих собственных идей, он и согласился выносить тяжкую и неумолимую диктатуру этих вождей.