Затем, удалясь от них, он открыл один из шкафов и, вынув оттуда длинный ковер неопределенного цвета, развернул его на полу кабинета.
В каждом углу этого ковра была вышита пятиконечная звезда. В середине были расположены четыре концентрических круга, заключавшие в себе центральную сферу и три расходящихся полосы с начертанными в них на неизвестном языке четырьмя священными именами. Центральная сфера имела на своих полюсах четыре буквы: Аз — по-славянски, Зет — по-латыни, Омега — по-гречески и Тау — по-еврейски. Эти буквы и знаки были начертаны на материи ковра чем-то вроде графита или черной краски, но не вышиты.
Затем Фадлан поставил в восточной части кругов тяжелый стол, скрытый под роскошно вышитым золотом и шелками покрывалом. Он снял это покрывало. Под ним обнаружилась выбитая на белом мраморе и вызолоченная звезда микрокосма. Вокруг нее шли семь лучей, искусно сделанных из семи мистических металлов.
Фадлан плотно закрыл все занавески, в комнате воцарилась полная тьма.
Затем, шепча молитву, он сделал знак и вытянул свои руки, обратясь лицом к востоку.
Вдруг из центра звезды полились потоки света, целый розоватый столп ярких лучей образовался над ней. А над алтарем, почти под самым потолком, засиял в воздухе двойной треугольник, флуоресцирующий мягким и спокойным светом.
Тогда Фадлан обратился к ним и сказал голосом, тона которого они еще никогда не слыхали:
— Вы войдете в магический круг, не задевая ногами священных символов, которые тут начертаны и которые будут нашей защитой.
Когда они вошли в центральную сферу, он добавил:
— Что бы ни случилось, хотя бы от этого зависела ваша жизнь, вы не можете выходить из круга, кроме того случая, когда я выйду сам. Иначе вам грозит смертельная опасность. Вы понимаете теперь всю важность того действия, к которому я приступаю? Хотите ли все-таки в нем участвовать, что бы ни случилось?
И, приняв их утверждение, он заключил:
— Да будет Господь с нами!
Он присоединился к профессору и баронессе, стоявшим в круге.
Он полной горстью бросил куренья в центр звезды, откуда истекал розовый свет. Куренье задымилось густым облаком и аромат ладана разлился по комнате.
Тогда Моравский заметил, что Фадлан держал в правой руке нечто вроде жезла, а в левой — стальной меч, покрытый странными знаками.
Фадлан вонзил меч в ковер у своих ног и, повернувшись к востоку, лицом к алтарю, громко начал читать великое заклинание древнего царя:
— Да будет владычество державы и силы под моей левой ногой и в правой моей руке! Да почиют слава и вечность на плечах моих и направят на путь победы. И да будут милосердие и правосудие равновесием и полнотой моей жизни и благоразумие и мудрость да увенчают меня. Духи Малшута проведут меня меж двух столпов, держащих на хребтах своих тяжкое строение Храма, ангелы Нетзаха и Хода, укрепите меня на кубическом камне Езода!
О, Джедулаил, о, Джебураил, о, Тинджерет! Бинаил, будь моею любовью, Раух Ходжмаил, будь моим светом! Будь тем, что ты есть и чем ты будешь, о, Кеджарииль…
— Я боюсь, — пролепетала баронесса слабым голосом.
Профессор ободряюще пожал ей руку.
Фадлан продолжал:
— Исхим, служи мне во имя Саддаи, Херувим, будь моей силой во имя Адонаи, Бени-Элохим, будь моим братом во имя силы и благости Зебаота, Элоим, сразись за меня во имя Тетраграмматона, Малахим, защити меня во имя Иеве, Серафим, очисти мою любовь во имя Элоаха, Хазмалим, освети меня полнотою Элои и Хеджинаха!
Аралим, действуй, Офаним, повернись и распространись!
Хаиот Кадоху, кричи, говори, красней! Хадох, Хадох, Хадох, Саддаи, Адонаи, Етджавах, Эиязерие! Халлелу-иаб, Халлелу-иах, Халледу-иах. Аминь… Силы нездешние, приведите врага!..
И в то время, как просящий голос его увеличивал свою мольбу, флуоресцирующий свет вокруг них прогонял тьму, слышались стуки и глухие удары, словно чей-то слабый голос принес откуда-то плачевную жалобу и затих в отдаленном рыдании. В воздухе заблистали неясные огоньки, летавшие по разным направлениям, точно хлопья светящегося снега:
— Я боюсь, — повторила баронесса, прижимаясь к профессору.
Фадлан продолжал Соломоново заклинание.
Мало-помалу бегающие огни соединились, как бы уплотнились и постепенно собрались в подобие человеческого существа. Фадлан прервал заклинание. Баронесса и Моравский вскрикнули в один голос:
— Она!
— Это ты, Аврора? — спросил Фадлан громким голосом.
Призрак колебался, как бы делая усилие, чтобы ответить.
— Если это ты, отвечай на мой вопрос! — повторил Фадлан.