Когда тучи покинут гору.
И не будет для взора преград.
Я признаюсь, что стал героем.
Классических триад.
На холсте. Обнаженный кистью.
Я смотрю на тебя из кустов.
Мои подвиги за столетия.
Все истлели до пары слов.
Я не Бог. И я не был Богом.
Моя нравственность не сложна.
Я ища пред собой дорогу.
Не заметил, как выпит до дна!
Я осмотрела тронутых моими стихами слушателей. Учитель смотрел на меня с ужасом. Лео Сюань с трудом сдерживал смех. Он буквально закрыл рот рукой и слегка трясся. Третий принц, напротив, с некой озабоченностью во взгляде.
«Где же я опозорилась?»
— Бей, Вей! Ты… ты… — разбухал, и без того пухлый учитель поэзии. Я совершенно не понимала его возмущения.
— Вееэй! — он уже орал заикаясь, — Как ты можешь поорочиить честь бога воййны, иди и получи наказзание!
«Что еще за наказзание?» — это звучало не очень хорошо. Каждое наказание в этом мире могло кончиться банально — казнью. Ещё каким нибудь изощренным способом.
— А мне показалось. Весьма и весьма неплохо звучит. — вдруг раздался голос ректора. Я слегка выдохнула. Он был все таки главнее всех в академии и ему понравилось.
— Вей, ты где этого набрался таких познаний про бога войны? — спросил так просто глава.
— Я видел его скульптуру на возвышении у храма и она слегка заросла. Между тем он весьма впечатляет внешне. Также я читал несколько свитков о его подвигах. Там написано, что он не достиг божественности из-за женщины демоницы, но все же назван богом благодаря своему жертвенному поступку. Также я видел его портрет в трёх цветах. Он висит в зале искусств. Там он написан в тумане со сверкающим мечом. Когда обнажен его меч, обнажена и душа. Такой слог пришел мне в голову, но теперь я думаю это слишком двояко звучит. Прошу меня простить.
— Твоя поэзия, как бы сказать… Слишком прямая, Вей. Постарайся впредь, не усердствовать столь точно при описании и указывать на преимущества, нежели на недостатки. Поэзия для восхваления создана, а не для критики.
Я склонилась в почтительном поклоне.
— Уважаемый Лианг Луй. Не надо наказывать мальчишку за эту вольность. Но отправь его переписывать свиток «Помни о почтении и думай о долге» сто раз. Там много полезного для его страстного ума. И приведите в порядок скульптуру Бага Войны.
«Думала что обошлось, а нет!»
Глава 13
Все шло наперекосяк. Мои каракули то расползались, то сгущались, переходя в темные пятна. Я уже давно не считала страниц, назначила Ханьшу ответственным за это. Когда роняла на пол очередной лист рисовой бумаги, испорченный моим почерком. Он шептал:
— Сорок семь, сорок восемь.
От его шёпота у меня уже мурашки по спине бежали. Кисть натёрла руку. Я устало поднялась, разминая плечи. Ночь окутала темным сумраком огромный зал библиотеки. И только за моим столом горела лампада.
— Давай пройдемся, Янь. Осмотримся. Я почувствовал энергию осколка, — вдруг прошептал Ханьшу.
Я удивилась его новому умению — «шептать». Встала, беря лампаду в руку, и начала обходить комнату. Он направлял меня. Это было похоже на игру в «горячо» и «холодно».
Ощупывала стену, ища заветную кнопку, которая бы открыла мне двери. Ханьшу намекал, что тут было «максимально горячо.» Но никакого чуда не происходило!
— Ну нет тут ничего, что ты заладил.
И тут я ощутила, как кто-то большой по ощущениям встал за моей спиной. Мороз прошел по коже и волосы на затылке встали дыбом.
«Вот блин! Блин.» — я честно боялась обернуться, так и застыла с руками на стене, как будто меня поймали с поличным полицейские.
— Очень интересно, с кем ты тут так мило беседуешь — бархатный голос демона звучал ласково и так интригующе, что меня отпустило так же внезапно, как и накрыло. Невольно заныл живот. Я отодвинулась от него, прижимаясь к стене, и почувствовала, как он тут же настиг меня и всем телом впечатался в моё. Сказать, что я заволновалась, не передать всех моих чувств вообще, даже и на пару процентов. Я просто сгорела в смущении, истлела, как бумажная балерина в агонии сжигающего пламени. О боги! Он вжался в меня, обхватив руками талию, прижимаясь еще плотнее, потерся.
Даже сквозь ворох наших многослойных одежд я почувствовала его стоящий член. Ну, может, конечно, у него был там, допустим, какой-то кинжал. Не знаю. Не решилась это проверять. Хотела развернуться, но он не дал. Руки его держали очень крепко.
— Лео Сюань, что вы себе позволяете! — хотела возмутиться грубо по-мужски, но вышло тонко, с хрипотцой.