Конечно же, я жутко обиделась на этого сказала бы козла, да копыт у него не было. Это было верх унижения. Даже если он играл, то явно переигрывал. Шла за ним, молчала. И он молчал. Я даже и не думала в этот момент, куда он ведёт меня. Заходя вслед за ним в просторные покои, резко остановилась, приходя в себя, сделала шаг назад, желая покинуть их и кого-нибудь задушить со злости по пути в комнаты, которые мне выделили. И не успела. Сюань заметил мое не решительное отступление, схватил за руку, опрокидывая на какой-то длинный комод красного дерева, весь резной. С него посыпались разные вещи разлетаясь по полу. Ваза вдребезги, шкатулка раскрылась извергаясь фонтаном жемчужин, свитки протянулись дорожками в этом хаосе бытия.
Он прижал мою голову к бугристой поверхности. Резьбу, к слову, я почувствовала своей щекой так отчётливо, что могла бы теперь смело написать этот орнамент на холсте, даже с закрытыми глазами.
— Сюань, что ты делаешь? — безуспешно пыталась вырваться, пока он грубо развязывал мой пояс.
— Замолчи уже! Ты разве не этого хотела в источнике? — он уже сняла пояс, и до меня начало доходить, чего он хочет.
— Ну нет! Чертов ты, сукин сын! Так со мной обращаешься… — не успела договорить, как он ловко завязал мой рот моим же поясом, затем схватил руки, связывая его же хвостами за спиной. Устроил мне настоящее шибари. Ни туда, ни сюда. Я замычала возмущенно.
Он даже и не думал положить меня на кровать, как была животом на комоде. Почувствовала — он сдернул мои штаны. Предчувствие обдало холодом. Сердце остановилось, дыхание, давно сбившееся, перешло в агонию.
«Он не может, не может! Я бы и так с ним легла! Зачем так грубо. Что он собирается делать!»
— Не… Ннн… — замотала головой, скуля.
— Янь, — провел руками по моим обнаженным бедрам, — Думаешь, я не знаю о твоём прошлом в приюте? Дуришь меня? Мой помощник сегодня вернулся с докладом. Все ясно, кто ты. Строишь из себя непокорную. Ты сбежала с лисом, тебе ещё и шестнадцати не было!
Я опять протестующие замотала головой.
Крича про себя: «Ещё моего старика сюда приплел⁈»
— Давай, будь хорошей лисичкой, не шуми! — звучало красиво, но тон его был ледяным, так что кости продрогли. И он уперся в меня свои твердым, как нефрит и горячим, как топленый воск членом. От обиды меня даже затрясло. Но перевоплотится в лису, как ни старалась, не могла. Он будто читал мои мысли, знал о каждом моём шаге:
— Пока я не разрешу, тебе ни обернуться. Ты забыла, что я твой хозяин и душа твоя и тело теперь только мне принадлежат! Ты моя! Смирись.
«Он с ума сошел окончательно. Как можно быть таким не соответствующим внешне и внутри!»
Я не успела вздохнуть, как он вошёл в меня одним резким и мощным толчком.
— Ааааааа! — боль обожгла внутренности. Я заметалась выворачиваясь.
«Зачем он так? Я была бы и не против, будь он нежнее. Зачем же именно так.»
Он вышел с вздохом.
— Янь ты…? Кровь.
Я не могла остановиться. Хлюпая, что есть силы, сжала зубами пояс. Дикая обида на него и это унижение подошли к горлу и жгли огнем.
«Сюань все таки, какой ты подонок! Ровняешь всех на себя!»
Почувствовала, как он в гневе сжал мою попу так, что пальцы впились до синяков. Потом уткнулся в затылок лицом, шепча яростно.
— Все с тобой не так! Выводишь меня из себя одним хлопок своих ресниц. Я не знаю, почему все горит в груди, когда на тебя смотрю. Сил нет уже сдерживать это. Ненавижу тебя. Ненавижу.
Я опять дернулась в надежде, что он меня отпустит. Эхом в голове отпечатались это его — НЕНАВИЖУ.
— Нет, Янь, не отпущу. Лежи тихо, я буду осторожнее. Это в первый раз?
«Ну не так чтобы совсем в первый, врать не стану. В прошлой жизни у меня был не один мужчина. Но это не даёт право обращаться так со мной!» — хотелось расплакаться, но злость копилась и держала меня на пределе. Он опять, уже совсем медленно, вошёл в тугое лоно. Сейчас, казалось, он меня разорвет.
Я уже и забыла как это сложно терять девственность. Тем более с таким ужасным партнёрам. Со склонностями к БДСМ.
— Давай, разведи ножки, слушайся меня.
Только сильнее сжала назло:
«Тоже мне специалист!»
Он застонал, дыша мне в затылок. Начал двигаться медленно и не сильно глубоко, будто дразня.
«Надо просто потерпеть и потом убить его!» — эта мысль согрела.
Просто терпеть никак не получалось. Он нежно гладил мои волосы и шептал в ухо горячим дыханием, что я очень хороша. Просто ушам своим не верила, что его настроение опять сменилось.
Вот ещё толчок. Он стал входить глубже. Боль сменилась ощущением тепла и приятного скольжения. Я уже стонала совсем не от обиды. С каждым толчком становилось все жарче, и я начала уплывать, забыв и о поясе, впивающемся мне в рот, и о связанных за спиной руках, и о недавно испытанной боли.