— Ты не понимаешь!
— Я то конечно не понимаю.
— Темные духи, вырываясь все больше убивали мирных. Они будто болезнь, не разбирают ни детей, ни стариков. Демон ты или светлый, смертный или шаман. Им не важно куда нести смерть. Столько лет прошло и вот, наконец, Сюань нашел способ.
«Я честно думала, это борьба за власть!»
Вслух свои домыслы озвучивать не стала. Фей и так весь расстроен. Я подошла к столу вплотную, и моего живота коснулись белые одежды Сюаня. Я никогда раньше не видела его в белом. Наверное, отдавая приоритет цветам демонов, он не одевался так.
«И почему сейчас? Столько вопросов, и не спросить его теперь. Вот он, такой беззащитный, ни спеси на лице, ни гнева. Будто он уснул. Наверное, так и есть.»
Я коснулась его волос. Уже думала, что моя рука пройдет насквозь, но нет, он был вполне ощутим. Все так же безудержно красив. Красив так, что я не могла оторвать взгляда, не веря, что он настоящий. Гладкие вороньи волосы холодили руку. Тут же коснулась щеки. Она тоже была прохладная. Такая тоска сжала мое сердце, такая паника охватила все существо.
«Я не могу это чувствовать. Он забыл меня, предал. Сколько я испытала благодаря его „светлой“ цели.» — отшатнулась, что бы ни смотреть, ни жалеть его и себя. Не отрывая взгляда, спросила Фея.
— Зачем ты меня привел? Что ты хочешь?
Фей столь ожидаемо упал на колени, скривя все свое и без того бестолково лицо. Холод прошелся по моему телу.
— Я не могу… я… — хотела сказать в положении, но язык не повернулся.
— Янь, я знаю, что ты любишь Сюаня. Ты очень могущественна.
— Я то могущественна? Служанка на побегушках Небесного дворца. О чем ты!
— Ты бедствие и могущественная лиса. Я помогу тебе снять ошейник и вытащу тебя отсюда. Отдай взамен свое ядро моему господину, — он просто умолял рыдая.
— А что будет со мной? — робко спросила, сама не знаю зачем, ведь этот вариант совсем меня не устраивал.
— Ты проживёшь обычную жизнь, может сто или немногим больше. Просто лишишься своих сил.
«Ханьшу?»
— Я даже и слова не скажу! Ты сбрендила увидев его разок? Мы о чем говорили недавно!
«Мы сможем выбраться и найти последний осколок!»
— Это даже хуже, чем когда тебе хвосты отрубили. Ты не представляешь на что ты идёшь!
«Не кричи ты так! Ты мне не хозяин. Лучше скажи, на ребенка это повлияет?»
— Я не скажу.
«Значит нет!»
— Я не возьму третий осколок. Если ты так поступишь.
«Значит нет! Тут мне долго не продержаться. Я или уйду, или умру. Принцесса уже сделала первые шаги. Узнает, что я в беременна, мне не жить в ту же минуту. Я делаю это ради себя и малыша! Нет, это никакого отношения не имеет к Сюаню! Совершенно никакого!»
А глаза. Мои глаза, не отрываясь, смотрели на лежащего мужчину.
— Я помогу Фей. Я помогу Сюаню. Все, что он мне дал, и так принадлежит ему. До встречи с ним я не имела ни сил, ни золотого ядра, ничего. И сейчас я не могу этим пользоваться. Будет очень плохо, если он тут умрёт. И мне, и всему миру, — все еще говорила и уже плакала тоже, — И этот мир, наконец, обретет покой. И я надеюсь, обрету. Только Императора и его избалованную дочь я не прощу, — это я сказала гораздо тише, только для себя.
— Я не буду тебе больше помогать. Я против! Одумайся, кем ты станешь! — кричал Ханьшу в моей голове.
«Собой Ханьшу! Я просто стану собой! Я такая и есть смертная! Самая обычная женщина! Не надо ломать трагедию!»
— Ты не понимаешь…
А дальше я его не слушала. И очень, очень зря. Сколько же раз жалела и одновременно была благодарна этому решению, возможно, самому главному в моей этой жизни.
Глава 43
Лежа там, на двух тысячах метрах, застывшими от холода губами я повторяла молитву, обращенную к небу. Оно же, величественно взирая на меня, не хотело слушать. Я была никем для этого бездонного пространства чистоты.
И я опять вставала, ругая все, на чем стоял этот свет. Кит слон и черепаха — троица на которой я отрывалась по полной. В этом мире никто о таких моих познаниях не знал и каменный думал что я отморозила голову.
Закоченевшие ноги не слушались, и каждый шаг давался с большим трудом. Но я шла. Меня спасало одно — Ханьшу знал тропу. Она то уходила вверх, то скользила по крутому обрыву. Но она была. И идти по ней вполне представлялось возможным, если бы я так не замерзла и устала. А шли мы уже седьмой день. Не спорю, я шла как черепаха. Куда мне успеть за Творцом. Сроки моего марафона горели, а возможность его осуществления теперь казалась лишь призрачной мечтой.