Шофер заводил машину около пятнадцати минут и Луначарский уехал. После это я поспешил обратно на митинг, где был шум, тов. Зиновьеву в заключительной речи не давали говорить.
Я присутствовал, когда тов. Зиновьев приглашал довезти Каплан и Иофе на автомобиле. Иофе согласился, но Каплану Григ[орий] Еремеев сказал «Не стоит! Пойдем», в это время приехал член раб[очего] ком[итета] Сычев» 8.
Сам А.Н. Иоффе об этом вспоминал так: «В день этого убийства я и с.-р. Каплан выступали ораторами от наших партий тогда в разгар выборной кампании, на знаменитом митинге на Обуховском заводе против Зиновьева и Луначарского и при голосовании мы провели свою резолюцию большинством свыше 4000 голосов против 400 голосов. Ввиду явно и резко враждебного отношения всей подавляющей массы рабочих лично к Зиновьеву мы, опасаясь расправы с ним на дворе, ибо на трибуне уже произошла свалка между рабочими и матросами-большевиками – сочли своим долгом идти с ним из мастерской через два двора к воротам и нам с большим трудом удавалось удерживать толпу и поднятые кулаки. Когда Зиновьев садился в автомобиль, он из простой любезности или желая еще продлить такую охрану предложил мне и тов. Каплан сесть в автомобиль, так как мы очень спешили еще попасть на митинг в Яму и Адмиралтейский городок, то мы предложение приняли и сели в автомобиль на сиденьях против Зиновьева. Однако когда мы выехали за ворота, тов. Каплан позвали на митинг поблизости, и он вышел из автомобиля, я же остался и поехал. На следующий день в газетах появилась заметка, что я и тов. Каплан ехали в автомобиле с Зиновьевым и по дороге натолкнулись на теплый еще труп Володарского и там же по просьбе растерявшегося Зиновьева пытались организовать погоню и поиски. Прочитав эту заметку, Семенов-Васильев выразился приблизительно так: «Этого еще недоставало, чтобы Иоффе и Каплан поймали Сергеева там. Да попадись они мне, я бы их застрелил на месте, а Каплан[а] с большим удовольствием за то, что ездил с Зиновьевым и помогает ему искать революционеров для передачи их палачам… Жаль, что Зиновьев не подоспел на одну минутку раньше, и для него нашлись бы пуля и бомба. Это было так возможно, так близко». Вот что тогда говорил Семенов-Васильев… Ограничиваюсь только этими фактическими данными»9.
Поездка А.Н. Иоффе в автомобиле Зиновьева привела к большому скандалу в меньшевистской партии и способствовало краху его карьеры в ней.
И реальность А.Н. Иоффе и причины ареста и посадки под стражу в Кремль, а также причины его последующего отхода от политики становятся видны из письма ЦК РСДРП в ВЧК в конце июля 1918 г., в котором сообщалось: «Центральный Комитет РСДРП считает своим долгом указать Чрезвычайной Комиссии на абсолютную ложность появившегося в печати сообщения, будто член Ярославской организации нашей партии т. Иоффе принимал участие в аресте и расстреле советских работников в Ярославле во время захвата власти полковником Перхуровым и его штабом. … Сообщение это, повторенное в докладе агента Комиссии Евсеева, явно покоится на ложном доносе каких-то негодяев, что с очевидностью вытекает из ниже прилагаемой копии протокола заседания Ярославских к[омите]тов РСДРП и Бунда, в котором позиция и поведение т. Иоффе по отношению к местным событиям обрисовывается достаточно ясно.
Вместе с тем ЦК пользуется случаем заявить, что арестованный в Можайске Александр Иоффе ничего общего с членом нашей Ярославской организации не имеет и попытки Известий и Правды на основании полученных ими от Чрезвычайной Комиссии данных использовать арест Александра Иоффе для очередной травли нашей партии является покушением с негодными средствами. Александр Иоффе, никогда, кстати, не состоявший ни членом ЦИК, ни кандидатом, обратил на себя внимание ЦК партии и Петроградского к[омите]та рядом странных поступков, в частности, двусмысленным отношением с некоторыми представителями Советской власти, предоставившими ему льготы, необычные по отношению к членам такой заведомо «преступной» «контрреволюционной» партии, как Российская социал-демократическая рабочая партия. После того, как в момент убийства Володарского А. Иоффе оказался в автомобиле гражданина Зиновьева, ЦК вызвал А. Иоффе в Москву для объяснений и согласно предложению Петроградского к[омите]та объявил ему о назначении партийного расследования об его деятельности в настоящем и об его политическом прошлом и об отстранении его от всякой партийной работы впредь до того, как он не реабилитирует себя.