Принялись мы им помогать. Не заметили, как вечер подошел. Гляжу, едет кто-то на велосипеде. Мальчишка или взрослый — в темноте не поймешь. Сухонький. Ручки-ножки тоненькие. Ехать ему неловко. Кругом ямы нарыты. А он ухитряется, кривуляет да еще портфель держит.
Сзади к велосипеду чемодан привязан. Не иначе, местный житель задержался и торопится в Ленинград. Подъезжает он к нам, прыгает на дырявую мостовую. Прыгает он на мостовую и давай бормотать:
— Обстановка тревожная, товарищи. Порядок прежде всего… Шестьдесят рублей квадратный метр… Прежде всего паря-док, товарищи… Так или не так?.. Все ко мне… Кто старший?..
И не поймешь, то ли речь говорит, то ли бранится. А вникать некогда. Немец уже за станцией громыхает.
— В мостовую средства вложены… — шумит велосипедист. — Народные копейки… Так или не так? — Подскакивает ко мне, тычет пальцем. — Я вас спрашиваю!.. Кто ответственный?
Я отмахиваюсь: «Все, мол, ответственные».
Не понравилось ему это.
— Шутить будем после, товарищи!.. Я — Громов!.. Кто тут начальник?!
— Да вам что требуется?
— Я это так не оставлю!.. Тут автобус ходит!.. В воскресенье базар!.. Так или не так?.. Кто разрешил рушить мостовую?..
Смотрю, не с луны ли свалился? Нет, всерьез спрашивает. От чистого сердца. И на лице такая забота, такая ответственная тоска — прямо беда. Объяснил ему потихоньку, что делаем, указал, как на Ленинград ехать, а он обижается.
— Если, говорит, каждый станет разорять коммунальное хозяйство, то мы войну нипочем не выиграем… Так или не так? У вас есть официальное разрешение?
Тут, как нарочно, начал немец по станции из орудий садить. Поджег дом. Всю площадь осветил. Каждую булыжину видно стало. И этого Громова видно. Маленький такой мужичок, белесый, без бровей, все лицо в нервах. Сам в пиджачке, в диагоналевых брюках-полугалифе. И велосипед у него на военный лад перестроен — фонарик с маскировочной щелкой, и рама зеленая.
— Вон оно, говорю, гремит разрешение.
— Шутить будем после, товарищ!.. — шумит Громов. — Официально заявляю!.. Самовольно выводите из строя!.. Так или не так?.. Квадратный метр — шестьдесят рублей!
Немец второй дом зажег. А ему хоть бы что. Достает из сердечного кармашка серую книжечку, документ, тычет то одному, то другому. А солдаты, сами знаете, народ послушный, дисциплинированный. Кое-кто остановился. Перестали работать. Стоят, сомневаются. И, как на грех, командиров нету. Все там, на дотах.
— Да чего вы кричите?.. — уговариваю я Громова. — Не видите — враг идет…
— Когда придет, тогда будем ломать… А пока это наше… Народное имущество… Так или не так? Тут автобус ходит — третий маршрут!
Вот и оказались мы между двух огней: с одного боку немец, с другого боку велосипедист со своим документом. А время, между прочим, идет.
Дай-ка, думаю, я с ним по-иному побеседую. Может, убаюкаю разговором или навлеку, как говорится, огонь на себя, чтобы ребятам не мешал.
— А откуда, спрашиваю, вам, товарищ Громов, известно, что квадратный метр мостовой стоит шестьдесят рублей?
— Как откуда?.. У нас смета!.. Калькуляция!..
— Чего-то больно дорого… Может, там какая ошибочка? — (А сам ковыряю булыгу-то.)
— Какая ошибочка! — Громов даже перепугался. — Как вы говорите!.. Сметы утверждены райдоротделом!.. — и пошел, и пошел.
Я его, как могу, подбадриваю, поскольку бумажный разговор его завлекает, головой киваю. (А булыгу-то выворачиваю.)
— У нас план!.. — кричит Громов. — Так или не так? В перспективе мы будем застилать мостовую асфальтом… А вы ломаете!.. Самовольничаете!.. Куда это годится? Никуда не годится!..
— Ваша, говорю, правда. Придется выправлять разрешение.
Тут он немного поутих.
— Вряд ли вы его в данный момент получите… По такому вопросу надо собирать пленум… А где товарищ Егоров? Товарищ Егоров в ополчении… Так или не так?.. Я тоже сегодня отбываю.
— Ай, говорю, ай-ай. Какая, говорю, беда. И вы уезжаете?
— Отбываю… В распоряжение дорожного отдела…
— Как же теперь быть?.. Ну, ладно. Езжайте, не беспокойтесь. Мы все обратно застелим. Еще глаже будет. Война кончится — и застелим.
Тут он снова взвился.
— Зубоскалить будем потом!.. Прекратить самовольство!.. Буду актировать!.. — и кидается прямо под ломик. Прямо на мостовую ложится. — Я — Громов!.. Так или не так?
А я тоже человек не железный. У меня тоже терпение израсходовалось.