Гоги ждали развития ситуации — было непонятно, к каким сторонам принадлежат эти две группы. Опознавание свой-чужой срабатывало на расстоянии не больше 100 метров, но тройка прошла мимо Гогов немного дальше, а те, что сейчас притаились за деревом, вообще пришли с другой стороны. И в этот момент из-за спин Гогов по правую сторону раздались звуки — кто-то брел по лесу, тоже выходя на поляну. Горыныч, посмотрев себе через плечо, смог идентифицировать еще троих, о чем и сообщил в чат: «Справа трое финнов!» — «Видим», — ответила Галя.
Вторая тройка вышла на поляну и сразу же направилась к первой, показав тем самым наблюдателям, что они союзники или просто две части одной группы, разделившейся раннее. Оставалось выяснить, чью сторону представляет четверка за деревом. Шестерка финнов, сойдясь, недолго посовещалась и направилась через поляну в свою сторону, минуя дерево стороной. Направление движения финнов было таким, что они должны были пройти мимо дерева на расстоянии метрах в тридцати от него. Прятавшаяся за деревом четверка могла бы избежать обнаружения превосходящими силами, если бы аккуратно смещалась вокруг дерева вслед за перемещением финнов относительно ствола, но, как говорится, что-то пошло не так. Похоже было на то, что один из четверки, переступая вбок, не посмотрел себе под ноги и зацепился то ли за корень, выступающий из земли, то ли за ногу товарища. В итоге споткнувшийся вывалился из-за дерева на землю, что не осталось для финнов незамеченным.
Прятавшиеся за деревом, поняв, что они обнаружены, тут же открыли шквальный огонь по финнам, один из которых сразу рухнул на землю, а остальные пятеро моментально рассредоточились шире и стали отстреливаться. Вначале преимущество было у тех, кто прятался за деревом, так как у них все-таки было укрытие. Проблема была лишь в том, что все они оказались правшами, и стреляли в четыре ствола справа от дерева, что было очень неудобно. А когда кто-то из них пытался как-то приспособиться к стрельбе с левой стороны, то тут же начинал получать в левое плечо.
Затем финны постепенно растянулись вокруг дерева двумя группками и начали буквально расстреливать перекрестным огнем кучку тел, прижавшихся за деревом друг к другу. Им даже выцеливать особо не надо было. Но и те, что были возле дерева, оказались не пальцем сделанные, сумев завалить еще двоих финнов, пока окончательно не свайпились. Оставшиеся трое фиников, пролутав труппы наших, что было уже очевидно, стали совещаться, озираясь по сторонам. Скорее всего, решали, что делать с телами своих товарищей. До воскрешения на месте гибели оставалось 20-25 минут в зависимости от того, кто первый погиб, а кто последний.
Вариантов у них было два: либо тащить тела на себе к своему лагерю, либо ждать воскрешения где-нибудь неподалеку в укромном месте и возвращаться уже всем вместе. На этой Войне Система установила правило тайм-аута, когда после окончания боя победившая сторона, сохранившая за собой контроль поля боя с лежащими на нем телами противника, была обязана дать возможность воскресшему врагу покинуть это место беспрепятственно. В этом случае оживающие враги могли не бояться повторного нападения и спокойно расползались в разные стороны. Однако практически все победители после окончания боевых действий старались своих погибших оттащить подальше от трупов врагов, чтобы избежать каких-либо осложнений с другими участниками Войны, не участвовавшими в бою, но подошедшими на помощь уже после его окончания.
В итоге оставшаяся в живых тройка финнов после короткого совещания решила укрыться со своими погибшими соратниками в тех самых кустах, где в это время сидели Гоги. Каждый из трех оставшихся в живых финнов взвалил себе на спину одного из погибших товарищей и все вместе они направились прямиком на встречу с затаившимися новичками. Увидев это, Горыныч приказал в чате: «Рома, снова у тебя ведущая роль в нашем шоу, но и вы, девочки, «клювом не щелкайте» — постреляйте в свое удовольствие. Бейте в упор, подпустив на минимальное расстояние. Рома, займи центральную позицию и бей всех троих, а девчата пристраивайтесь к нему по бокам и стреляйте в своих крайних. Все ясно?» — «Да».