– Она самая.
– Закрой дверь, Хорек, у меня к ней один разговор коротенький будет. Ты знаешь, сука, что я из-за твоего хахаля чуть десять лет зоны не получил? – угрожающе спросил Колян, наступая на девушку.
Та испуганно отступила в глубину киоска, задевая при этом банки с пивом, блоки с сигаретами, упаковки с соком. Все это валилось к ее ногам, но девушка даже не пыталась подобрать рассыпавшийся товар.
– Ничего я не знаю, – пробормотала она. – Уходите, если не хотите неприятностей! Это киоск Назара! Слыхали о таком?!
– Хорек, ты слышишь? Она пугает нас Назаром.
Николай ухватил пальцами девушку за щеку и прошипел:
– Дура, я поставлю раком не только тебя, но и твоего Назара!
– Вот ты сам ему об этом и скажи!
– Ах ты, сучка остроумная! – В тесном пространстве киоска оглушительно прозвенела пощечина. – Я тебя научу светским манерам!
В стекло нетерпеливо постучали.
– Чего хотел? – высунулся Хорек.
– Сигарет не продадите? – спросил мужчина.
– Не видишь, что ли?! Учет! – Хорек закрыл окошечко и задернул шторы.
– Оборзела, блядина! – воскликнул Колян. – Что за моду взяли эти соски – так разговаривать с уважаемыми людьми!
Неожиданно он совершенно успокоился. Это был очень плохой признак.
– Я тебя, мразь, на понт брать не хочу. Несколько дней назад я угробил твоего Селезня.
– Как?!
Николай хмыкнул:
– Интересуешься. Ткнул ему ладошкой в горло, вот его и не стало. Могу это повторить и с тобой… если мы, конечно, не договоримся. А теперь ответь мне на один вопрос, красотуля: каким способом тебя Селезень имел? Кто-то тебя должен ведь утешить, так почему же не я?
Отступать было некуда – лопатки девушки уперлись в стену.
– Не посмеешь!
– Ты, видно, еще ничего не поняла. Юбку, дура, подними! Да повыше, чтобы я твой сейф разглядел! Хорек, помоги ей, а то нам эту сучку до утра не уговорить.
Хорек захихикал и с готовностью ухватился за подол девушки.
– Отпусти! Отпусти! – пыталась она высвободить юбку из цепких пальцев Хорька.
– А ножки-то у нее стройные!
Девушку опрокинули на стол, разметав при этом во все стороны металлические банки, с грохотом полетевшие на пол. Николай рванул колготки, и прозрачная пленка мгновенно разъехалась, обнажив голые бедра. Звонкая оплеуха заставила тренькнуть бутылочки с пивом.
– Шире ноги, паскуда! Еще шире, чтобы не туго было, чтоб мне мозолей на елде не натереть! А хорошо! Класс! Признайся, голуба, Селезень и вставить-то не умел! Не будь меня, так настоящего мужика ты бы и до смерти не попробовала.
Николай по-хозяйски обхватил бедра девушки и входил в нее яростными толчками.
– Улыбайся, сучка! Не люблю, когда баба подо мной с кислой рожей лежит. Ну, кому сказано?! Поласковей!
Прозвенела новая оплеуха.
Девушка попыталась улыбнуться, но вместо улыбки у нее получилась болезненная гримаса.
– Шире улыбку! Селезню-то небось не с такой кислой рожей давала! Хорек, дай ей еще разок по губам, а то у меня руки заняты.
Хорек, заливаясь смехом, ударил девушку по лицу.
– Получила? Будешь в следующий раз знать, как не слушаться старших. А теперь улыбайся… Вот так… Это уже получше будет. Ох, хорошо! – Николай на мгновение замер, прикрыв глаза, потом впился ногтями в бедра девушки, расцарапав кожу, и что было сил ткнулся тазом вперед.
– Все! – радостно объявил он. – Уверяю тебя, голуба, это лучший акт в твоей жизни. Лет через тридцать, когда состаришься, будешь меня вспоминать с благодарностью. А беззубым подругам будешь рассказывать, что был у тебя один ухарь, который отпахал тебя до болей в паху, и ты неделю заглядывала под юбку, думая, что у тебя там полено вставлено.
Колян отстранился от девушки.
– Тряпку подай! Не идти же мне с мокрым хером.
Девушка не слышала его – она лежала, поджав ноги, и тихонько всхлипывала. Хмыкнув, Николай вытер член краем скатерти, после чего повернулся к Хорьку:
– Может, ты желаешь? Уверяю тебя, девка ништяк. По второму заходу пошел бы, да дела кое-какие имеются. Я пойду, а ты развлекись.
Хорек деловито откупорил банку с пивом, сделал изрядный глоток, громко рыгнул и ответил:
– Ты не подумай, Колян, что я брезгую, но сейчас мне больше пивка охота.
Николай не спеша застегивал ремень.
– Ну, смотри сам. Как говорится, было бы предложено, а то еще обидишься. Пакет возьми, положи в него чего хочешь. Слышь, Хорек, а я теперь покойному Селезню молочным братом сделался.
– Хе-хе-хе! – мелким смешком отозвался Хорек, наполняя огромный полиэтиленовый пакет банками с баварским пивом.
– Да прикройся ты, дура! – рыкнул Николай. – Кайфа больше не дождешься.