Но я не хотел портить хорошую вещь.
"Что, если я тебе надоем? Изготовление досок для серфинга – это бизнес для меня. Я своего рода перфекционист, когда дело касается моей работы".
Губы Луки искривились в кривой ухмылке. "Я не предлагаю тебе заставлять меня делать что–то, что требует безумных навыков. Но ты уже несколько недель даешь мне бесплатные уроки. Почему бы не позволить мне как–то отплатить тебе? И позволь мне предупредить тебя, если ты хоть раз заикнешься о том, чтобы оплатить свои услуги би–джеем и рукоблудием, я буду в бешенстве".
Я рассмеялся. "Ты хочешь сказать, что я получил твой член бесплатно?"
"У тебя еще не было моего члена, детка", – пробурчал он.
Я поставил свою полупустую чашку на скамейку и вытаращил глаза. "Мы говорим об анале, да? Ты... я имею в виду, тебе нравится... как это будет работать?"
"Мой член в твоей заднице или твой в моей". Он поднял брови, поднимая свою чашку в тосте.
Я отпихнул его, подождав, пока мимо пройдет мужчина, выгуливающий собаку породы дог, чтобы ответить. "У тебя есть предпочтения?"
Его глаза весело блеснули. "Не совсем. А у тебя?"
"Ну, поскольку я никогда не делала... этого... раньше, я, вероятно, захочу быть сверху", – прошептал я. "Я имею в виду... если мы когда–нибудь захотим это сделать".
"О, я определенно захочу это сделать", – заверил он меня с энтузиазмом. "Но ты должен быть более конкретным, потому что ты можешь быть сверху и все еще быть с членом в заднице. Очень рекомендую эту позицию, вообще–то. Одна из моих любимых".
Я горестно вздохнул. "Не могу поверить, что я веду этот разговор за кофе. Или вообще".
Лука фыркнул. "Ты никогда не говорил о сексе со своими предыдущими партнерами?"
"Нет, мы просто занимались им".
"А, ну... это очень плохо. Как по мне, общение очень важно".
"Конечно, но зачем тратить время на разговоры, когда можно заняться делом?" спросил я.
"Потому что если ты не знаешь, чем увлекается твой партнер, ты можешь облажаться". Он отпил кофе и вытянул перед собой длинные ноги. "И не самым веселым образом".
"Ха. Я думал, что бонусом при знакомстве с чуваком является отсутствие разговоров о чувствах, сексе и неудобном эмоциональном багаже".
Я сохранял легкий тон, но резкий взгляд Луки в сторону показал, что мне это не совсем удалось.
"Чувства и багаж. Вот это да. Я больше думал о том, сколько пальцев ты любишь в своей заднице, но чувства тоже хороши". Он подождал немного и добавил: "Как ты относишься к трем пальцам?".
"Ты истеричка. А мне пора на работу". Я встал, выбросив свой стаканчик в мусорное ведро.
Лука хихикнул, опустившись на ступеньку рядом со мной. "Отлично. Мы оставим тяжелые вещи на потом. В какое время мне лучше зайти сегодня вечером?"
"Ты действительно хочешь помочь?"
"Я бы не предложил, если бы не хотел. Эй, мы можем попробовать. Если я буду мешать, уволь меня. Я не обижусь".
Мой рот дернулся от удовольствия. Перед Лукой было очень трудно устоять. "Хорошо. Я закрываюсь сегодня в шесть. Если придешь позже, стучись в боковую дверь. За складом у меня оборудована мастерская. Я тебя не услышу, если ты не будешь громко стучать".
"А если я напишу тебе смс?"
"Это тоже подойдет".
Он усмехнулся. "Круто. Подумай о грязном белье, которым ты хочешь поделиться, и о сексуальных вопросах, которые ты хочешь задать. Я буду готов".
"Я не буду. Я буду работать".
"Вся работа и ни одной игры – это нехорошо", – пропел Лука. "Кстати, об игре... сколько времени до следующего урока?"
"Пятнадцать минут. Этого времени достаточно для того, о чем ты думаешь".
"О! Вызов. Дай мне десять минут. Если я смогу снять тебя за меньшее время, я первый".
Я разразился смехом. "Ты немного сумасшедший".
"Я знаю. Ты согласен?"
Черт, да. Конечно, я была в деле. Я понял, что так называемые вызовы Луки почти всегда были взаимовыгодными. И я не был идиотом.
А может, и был.
Это было не похоже на меня – позволить кому–то помогать мне в мастерской. Создание доски было искусством. Конечно, некоторые части процесса не требовали опыта, но любая небольшая зазубрина или царапина требовала драгоценного времени на исправление. У меня не было времени. И хотя я любил секс и мне нравилась идея быть внутри Луки, я не был звездноглазым подростком. Я также не доверял легко. Но ему я доверял. Более того, он был мне интересен.
Лука хорошо играл роль беззаботного выпускника колледжа на последнем издыхании, но ему было больно. Он потерял что–то важное, и его попытка заполнить пустоту нарушила его видение. На каком–то уровне я мог его понять. Я не был уверен, объясняет ли это, почему я даже отдаленно не был встревожен идеей о том, чтобы сделать этот физический контакт между нами еще на один шаг дальше.