У него был красивый рот. Его губы были полными и немного пухлыми. А сексуальные подбородки – это что–то? Потому что его подбородок был горячим. Мне хотелось провести языком по его заросшей щетиной челюсти, прикусить нижнюю губу. Он был таким...
"Горячий", – пролепетал я.
"Ты горячий?"
"Нет, ты горячий. Очень чертовски горячий".
Кэл ухмыльнулся. "Ну и ну, спасибо. Ты пьян от океанской воды, Лука?"
"Да. Возможно. Я умер?"
"Нет, ты в порядке".
"Хмф. Едва ли. Я все делал неправильно, да?"
"Скажем так, тебе есть куда совершенствоваться", – добродушно ответил он.
"Слушай, я знаю, что это не будет шоком, но я больше не буду этим заниматься. Мне нужно придумать другое хобби".
Кэл забавно хмыкнул. "Я понимаю, почему ты так считаешь, но лучший способ победить страх – это продолжать бороться с ним".
"Верно, но я не думаю, что смогу справиться с тем, чтобы каждый день напиваться морской водой. У меня в горле першит. И не по каким–то хорошим, сексуальным причинам".
"Сексуальные причины?" Он наморщил лоб.
"Минет". Я сделал непристойный жест рукой... то, чего бы я точно не сделал в случайном разговоре с красивым незнакомцем в случайное утро понедельника.
Но это были смягчающие обстоятельства. Я почти стал кормом для рыб, черт возьми. Я был истощен психически и физически... и был чертовски уверен, что правила светских приличий больше не действуют.
Кэл захихикал. Видишь, мы были на одной волне.
"От минета болит горло? Я никогда не слышал этого раньше".
"Поверь мне, это вещь. Или может быть... если ты займешься своим делом". Я бесстрастно пожал плечами и указал на приближающуюся к нам лодку.
"Приятно слышать". Он фыркнул, повернулся, чтобы помахать рукой. "Я собираюсь запрыгнуть с тобой и попросить их заскочить на пирс. Я могу видеть твой борт отсюда".
Мне помогли забраться в лодку и дали бутылку с водой. Я ожидал, что Кэл сядет впереди со спасателем, но он устроился на скамейке рядом со мной.
Я выпил половину бутылки воды и вздохнул. "Мне очень жаль. Клянусь, обычно я не такой большой болван".
"Не извиняйся. Мы позаботимся о том, чтобы в следующий раз это было не так волнительно". Он похлопал меня по плечу и подмигнул.
Черт, это было сексуально.
Или нет? Возможно, со мной что–то не так, потому что это не было сексуальным сценарием. Это было неловко и травматично. Я не мог поверить, что он не был полностью раздражен мной, но он выглядел таким невозмутимым. Такой терпеливый, такой спокойный, такой... добрый. И да, чертовски красивым.
"Спасибо", – мягко сказал я.
"Не за что". Кэл улыбнулся, затем откупорил свою воду и сделал глоток.
Я смотрел, как его адамово яблоко покачивается в горле, и позволил своему грязному воображению на мгновение взять верх. Эти губы, обхватывающие мой член, мои губы на его губах или...
Набежавшая волна подбросила лодку, как игрушку для ванны, прижав его ко мне. Он начал отходить в сторону, когда это произошло снова. Мы были прижаты друг к другу, и даже сквозь защитные слои двух гидрокостюмов, я готов был поклясться, что чувствовал жар его тела. Оно поглощало меня.
Это был резкий контраст с холодной океанской водой. Почему–то его близость казалась мне знаком, хорошим поводом или моментом безумия.
Не спрашивайте меня, о чем я думал. В одну минуту мы были в адреналиновом спасательном порыве, а в следующую – качались на лодке в нескольких сантиметрах друг от друга. И что–то во мне щелкнуло. Если речь шла о жизни или смерти, я не мог упустить момент. Это было космическое напоминание о том, что каждый день нужно проживать так, как будто он последний, и если это был он...
Я уронил бутылку с водой на пол, схватил его лицо обеими руками и накрыл его рот своим.
Если быть до конца честной, это было больше похоже на маскарад, чем на настоящий поцелуй. Он был грубым, чрезмерным и совершенно лишенным изящества.
Я не очень хорошо соображал. Нет. Я был захвачен импульсивным моментом безумия. Тем не менее, мой взбешенный мозг деловито каталогизировал несколько интересных моментов, которые я мог бы пропустить: его мягкие губы, прикосновение его шершавого подбородка к моему, ощущение его прохладной кожи на кончиках моих пальцев.
Кэл казался слишком удивленным, чтобы оттолкнуть меня или присоединиться, но кто мог его винить? Его проблемный ученик оказался буйным сумасшедшим и к тому же целующимся бандитом.