— А я хочу выиграть. И что?
Теперь была очередь Лайлы стиснуть зубы, чтобы не наговорить дерзостей.
— Нам нужно найти общий язык, чтобы сработаться.
Зак вспомнил об осмотрительности. О необходимости взвешивать каждое слово. Вместе с тем боль в руке, напряжение в затылке и безнадежность, камнем давящая на желудок, заставили его забыть о вежливости.
— Похоже, ты меня достала, милая!
— Что такого ужасного я сделала?
— Ничего. Только еще бы ты имела квалификацию для этой работы.
Джош издал какой-то сдавленный звук и пнул его по голени. Зак сжал зубы, сдерживая хрип боли.
— А кто сказал, что я не специалист? — Голос Лайлы звучал обманчиво мягко.
— Ты не профессионал.
— Откуда тебе знать? Ты никогда не ходил со мной под парусом.
Длинная прядь волос, щекоча, касалась его влажного плеча. Боже, эта женщина была прирожденной драматической актрисой!
— Я видел книгу регистрации твоих выходов на яхте. В каких соревнованиях ты участвовала после Олимпийских игр?
— Я сделала небольшой перерыв, хотя это не твое дело.
— Ошибаешься, меня касается все, что связано с этой яхтой.
— И меня тоже. Я собираюсь выиграть.
Как можно быть такой наивной? Очевидно, что у нее нет ни опыта, ни достаточной подготовки для большой регаты. Она не заслужила право участвовать в соревнованиях такого уровня.
Раздражение захлестнуло Зака.
— Нет, — возразил он. Она хочет знать? Она действительно хочет знать, что к чему? Тогда он ей скажет. — Ты здесь потому, что завоевала пару медалей. Ты здесь потому, что твой отец был звездой парусной регаты. Но главное, детка, в другом: Фрэнк Лориман решил, что нам не помешает девчонка на яхте. Вот в чем главное. Открой глаза. Ты едва ли приличный моряк, хотя на тебе хорошо смотрятся шорты.
— Зак так не думает, — попытался сгладить ситуацию Джош. — Ты ведь не это хотел сказать, Зак?
— О, дорогой, ты заставил меня покраснеть! — съязвила Лайла. — Давай признайся. Ты ведь один из тех бывалых морских волков, которые просто терпеть не могут женщин на борту. Мне-то можешь рассказать, — добавила она низким, волнующим голосом.
— Я люблю женщин на моей яхте. Иногда с ними даже можно ходить под парусом.
Она задохнулась от возмущения, что вызвало у Зака ухмылку.
Он ощупал взглядом очертания ее голых ног. Ему хотелось уколоть ее просто потому, что представился случай.
— Эти ножки на миллион долларов наверняка выведут нас на обложки нескольких журналов и обеспечат парочку спонсоров, чтобы гонка состоялась.
— Ты не дашь мне шанса? — с вызовом спросила она.
— Нет, даже если… — Зак проглотил остаток фразы. Никаких уступок, пусть даже это будет стоить ему последней надежды на победу. Ни за что на свете.
Он переступил с ноги на ногу, ожидая, когда фотограф продолжит съемку. Хотел бы он сейчас сидеть в офисе с бокалом холодного пива в руке, просматривая фильмы о регате.
Они все равно проиграют. Зак знал это так же точно, как каждый дюйм своей яхты. Без хорошего капитана они вылетят из борьбы за Кубок Америки в считанные недели. Значит, они с Джошем обанкротятся. Желудок противно заныл. Зак чувствовал себя так, будто заблудился в каком-то кошмарном сне. После сердечного приступа у Питера дела в команде «Сан-Франциско — Америка» пошли под откос и продолжали ухудшаться. И в этой ситуации совет директоров клуба решил заменить первоклассного капитана непонятно кем, женщиной, которая едва достает ему до подбородка. Теперь они точно сядут на мель.
Два года изобретений и разработок, еще восемь месяцев на подготовку команды — все коту под хвост. Реальность была безжалостна. Они передали командование его парусником — техническим совершенством ценой в миллион долларов — этой «Барби», висящей у него над головой.
Пот катился по лбу и застилал глаза. Он и шестеро других парней стояли на палубе, как дурацкая группа поддержки, с поднятой над их головами куколкой, будто позируя для календаря бодибилдинга.
— Герцигер! — врезался в его мысли голос Лайлы.
— Что? — выдавил он.
— Я обыграю тебя завтра в пробной гонке.
Зак рассмеялся:
— Спорим?
Судя по вздрагивающим плечам Джоша, он либо смеялся, либо задыхался от злости.
В наступившей тишине щелкнул и прожужжал фотоаппарат.
— Спорим, — наконец ответила Лайла. — Давай поспорим. Тебе есть что терять?
Только самообладание, подумал Зак, хотя оно уже почти стало историей.
— Вот что я тебе скажу, мистер Тестостерон, — продолжила Лайла. — Если ты выиграешь, обещаю не лезть в твои дела. Ты будешь принимать решения, управлять судном. Если проиграешь… — Она помолчала. — Если проиграешь, тебе придется быть со мной более любезным. Ты будешь проявлять ко мне уважение.