Они промчались по тоннелю, не встретив никакого транспорта, переключенного на поверхность. Когда они выехали на верхний уличный ярус, шофер повернул машину к жилой части города, потом к зданию, в котором Лайонс узнал Гранд Америкен Отель — самый большой и самый дорогой из всех отелей.
— Ну, майор, — пылко проговорил Бентли, когда они поднимались в сверкающем лифте, — вот где вы будете жить. В Гранд Америкен.
Лайонс нахмурился.
— Прекрасно, но я буду чувствовать себя не на месте. Я хотел бы, чтобы мне позволили остаться в моей старой комнате, дома.
— Нет, Джозеф, — запротестовала мать, — мистер Моррисон и мистер Бентли сняли для тебя весь этаж. Кроме того, я уже больше не живу на прежней квартире. Это не место для нас.
— Мне там нравилось! — печально сказал Лайонс.
Его ввели в роскошные апартаменты. В огромной приемной он остановился смутившись: здесь выстроился, встречая его, целый полк слуг — как ему показалось, сотни слуг. Все они низко поклонились ему.
Джо Лайонс в замешательстве проскользнул мимо них в роскошно убранную гостиную. Отсюда двери вели в другие комнаты, устланные великолепными пушистыми коврами, великолепно обставленные.
— Я никогда не привыкну, — пробормотал он. — Мне просто страшно здесь.
— Чепуха, мой мальчик! — произнес Моррисон. — Скоро вы будете гулять здесь так, словно вы здесь и родились. Во всяком случае, публика ожидает, что председатель Линии Лайонса будет жить в обстановке, которая соответствует его положению.
— Думаю, что так. — Загорелый лоб Лайонса наморщился. — Но мне кажется, это неправильно. Вы построили космический корабль, а я летал в нем. В последние десять лет я имел дело с кругосветными ракетами и считался одним из лучших пилотов. Вот и все.
— Но если люди хотят, чтобы ты был председателем компаний, Джозеф, — заговорила мать, — то этого достаточно.
— Конечно, если это может помочь межпланетным полетам. Я только этого и хочу.
— Совершенно верно, майор, — подтвердил Бентли, кладя На стол пачку бумаг и держа в руке перо. — Угодно вам подписать вот здесь, внизу?
Лайонс послушно нацарапал внизу свою подпись.
— Что это такое? — спросил он.
— Документация на Линию Лайонса. Вы согласились стать председателем компании.
Моррисон сложил бумаги, спрятал их в карман и пожал Лайонсу руку.
— Мы покидаем вас, мой мальчик. Спите. Мы увидимся с вами завтра.
Мать поцеловала его и тоже ушла вместе с Сидом. Вошел дворецкий.
— Обед подан, сэр. Если вам угодно спать, ваша спальня готова.
Он чувствовал себя голодным и усталым. Ему удалось поесть, несмотря на армию слуг, все время сменявших перед ним тарелки. Он едва дождался того, чтобы лечь в мягкую постель с прохладными белыми простынями.
В спальне он начал расстегивать «молнию» на своей нарядной синей куртке и вдруг приостановился. Рука его ощутила выпуклость в нагрудном кармане. Он был так ошеломлен этим днем, что совсем забыл о ней, хотя никогда не думал, что это возможно. Осторожно он достал из кармана статуэтку.
Это была цветная фотостатуэтка, сделанная из специальной пластмассы. Всякий узнал бы в ней произведение скульпторкамеры, но сама статуэтка удивила бы каждого.
— Леэли, — прошептал Лайонс.
— Вернись ссскорррее, Джо! — услышал он, словно эхо, нежный, тихий голос.
— Ох, я и хотел бы вернуться, Леэли, — прошептал он. — Но, кажется, пока что не смогу. Но рано или поздно я вернусь к тебе, Леэли, дорогая, вернусь, как только меня отпустят отсюда.
Он осторожно поставил фигурку на ночной столик и разделся. Возвращаясь с Марса, он с наслаждением вспоминал о бодрящих холодных душах, которые нельзя было принимать на корабле из-за невесомости. Но сейчас он был слишком утомлен, чтобы мечтать о чем-либо, кроме постели. «Странно, — грустно подумал он, — как изменились мама и Сид: в них нет никакой теплоты. Не то что Леэли, всегда такая искренняя и ласковая».
Кто-то тряс его за плечо. Он открыл глаза и увидел склонившегося над ним Сида. Мать, улыбаясь, стояла у кровати.
— Господи, — сказала она, — и устал же ты, наверно! Проспал почти сутки.
Он зевнул, потянулся, потом отбросил одеяло и спрыгнул с постели.
— Ну, конечно, мне уже лучше. Я наверняка проспал бы неделю, если бы вы меня не разбудили.
— Извини, Джо, — сказал Сид. — Я должен был тебя разбудить. Сегодня вечером в твою честь состоится большой банкет — официальный прием и всякое такое, и тебе придется сделать первое заявление о новой компании.
— Ох, Сид, — пожаловался Лайонс, — я надеялся получить свободный день! Мне хотелось повидаться со старыми товарищами, пилотами…
— Некоторые из них будут на приеме, — прервал его Сид. — Но, Джо, ты должен, наконец, научиться смотреть на себя иначе. Ты сейчас самая крупная фигура в мире. Все зависит от тебя, и ты не должен нас подвести.
— Что ты хочешь сказать?
— Ну, вот сегодня вечером большой прием. Ты делаешь заявление, и публика начинает интересоваться. Завтра ты инспектируешь межпланетный корабль, который должен отлететь к вечеру. Публика покупает наши акции, понятно?
— Межпланетный корабль? — переспросил Лайонс. — Куда?
— Наши ученые исследуют твои записи и фильмы и все прочее. Они внесут в механизмы все изменения, какие понадобятся.
— Корабль летит на Марс? — настойчиво спросил Лайонс.
— Да. Это первый в Линии Лайонса.
— Ох, если бы только и я был там! — воскликнул Лайонс.
Но это было невозможно. Он был обязан прежде всего исполнять свой долг.
— Что это такое, Джозеф? — спросила мать. Она держала в руке фотостатуэтку. — Кто это?
— Леэли, девушка-марсианка, — ответил он. — Я… я хочу жениться на ней.
— Жениться на ней? На этом меднокожем пугале? О Джозеф! Земные девушки гораздо красивее!
— Это защитная окраска, — возразил он. — Защищает от актинических лучей.
— Но она марсианка! Может быть, она даже не человек!
— Нет, человек. Ее предки бежали с Земли перед одним из ледниковых периодов.
Сид понимающе усмехнулся.
— Дикарка, Джо, верно?
— Леэли, потомок утонченной, культурной марсианской расы, — дикарка? — Лицо у Лайонса побелело, кулаки сжались.
— Ты бросишь ее ради меня? — умоляюще сказала мать.
— Но, мама…
Они услыхали, как открывается дверь лифта.
— Это Моррисон и Бентли, мама, — быстро произнес Сид. — Выйди и поговори с ними. Я помогу Джо одеться. — Когда она вышла, он обратился к брату: — Не огорчай маму, Джо. Ты ведь знаешь, что не можешь вернуться туда и жениться на своей марсианке. Твое место здесь, и ты должен помогать развитию межпланетных сообщений. Кроме того, ты знаешь, как мама тревожится за нас: отец погиб в катастрофе, каждый из нас может погибнуть так же. Моррисон хочет жениться на ней, если дело выгорит, и он ей очень нравится. Это будет большой помощью для всех нас.
— Да, я знаю, — с сомнением произнес Лайонс. — Я сделаю все, что потребуется, но когда кончу, то почему бы мне не вернуться на Марс?
Сид не ответил, но лицо у него было мрачное и рассеянное. Лайонс дал облечь себя в парадный костюм из красной стеклянной ткани, пристегнул зеленый плащ и надел шапочку без полей. В штатском платье он чувствовал себя неудобно, но все же вид у него был изящный и приметный.
За дверью комнаты стоял дворецкий с подносом. Лайонс взял у него стакан и выпил живительный завтрак-коктейль, потом последовал за Сидом в гостиную. Там были Моррисон, Бентли, мать и какая-то красивая девушка. Гости пожали ему руку.
— Как вы переменились, майор! — сказал Моррисон. — Ничего так не помогает, как хороший сон. — Он подвел к нему девушку. — Это Мона Трент, самая прекрасная и знаменитая из телевизионных звезд.