— Да, я.
— Вон пошла отсюда, ссыкуха, — будничным голосом бросил полицейский.
— Что?
— Отпускаем тебя, понятно? Скажи спасибо, что эти граждане за тебя попросили. И оплатили всё, что ты в кафе перевернула.
— Какие граждане?
— Лиза, мы привезли твоё пальто.
Лиза обернулась на голос и увидела ту самую тощую суку, а рядом с ней — белокурого титана.
* * *
— Я никуда с вами не поеду! Уроды! Отвалите от меня! — кричала Лиза, шагая по тротуару.
— А куда ты поедешь? — спросила тощая сука. Она сидела в машине, а белокурый бард был за рулём. Машин ехала вдоль тротуара со скоростью шагов девушки.
— Домой!
— Мы тебя отвезём. Куда тебе?
Лиза остановилась. Эта тварь смотрела на неё — вы только подумайте! — по-матерински. Ни малейшей злобы, хотя Лиза русским языком сказала, что покусилась на неприкосновенность её супружеского ложа.
Это её выбесило. Она отошла на шаг, саданула ногой по боковому зеркалу и пустилась наутёк вглубь квартала. Захлопали двери, кажется, эта семейка выскочила из машины… но за ней никто не гнался.
— Лиза! Лиза, вернись!
Лиза остановилась, развернулась, показала «фак» с двух рук и побежала дальше.
Через два часа она была дома. Не раздеваясь, не снимая обувь, она бросилась на постель и зарыдала.
Содомиты, графоманы, альдегиды и кетоны
…Лиза бросилась на постель и зарыдала.
Через час она лежала в тёплой ванне и любовалась своей загорелой коленочкой, выступающей из душистой пены. В руке у неё был бокал с прекрасным санторинским вином, а рядом на табуретке стояла бутылка, опустевшая наполовину. На умытой рожице светилась диковатая улыбка, а в голове приятно шумело.
Пережитое ночное приключение, на которое Лиза теперь смотрела немного отстранённо — и, будем честны, рас-фо-ку-си-ро-ва-н-но!.. спасибо подарочку от мамули и папочки Олафа!.. — теперь виделось ей не ужасным, а забавным. Оно напоминало фильм про юную и прекрасную красавицу-авантюристку, которая, пройдя множество испытаний, опасных и ужасно завлекательных, в финале получит награду от судьбы.
Она, правда, не совсем чётко представляла, что это за награда. Её тёмное «я», гадостно хихикая, подсовывало какую-то глянцевую пошлость вроде трёхэтажного белого особняка среди буйно-зелёного сада, длинного лимузина под цвет помады, и полуобнажённого прекрасного принца, несущего её на руках по берегу лагуны на фоне заката. Ну, трёхэтажный особняк не особо-то нужен, её устроила бы ферма, вроде той, которой владеет Кристо с Санторини. А лимузин она променяла бы на мотороллер, водный мотоцикл (так и не успела на нём прокатиться!) и мотодельтаплан (на Санторини Лиза с тоской провожала их глазами, но мамуля, которая панически боялась высоты, сказала, что на «эту стрекозу-переростка» она сядет только через её труп).
С принцем было сложнее. Детские увлеченьица закончились вместе с детством, и она, хоть убейте, не помнила, какой мальчик в детском садике обещал на ней жениться, кто дёргал её за волосы в первом классе, кто, потея от робости, поцеловал в шестом (или в седьмом?). Зато она помнила, кто первый залез к ней в трусики и получил за это коленкой по причиндалам. Это был тот самый сын депутата, неудачливый наркоторговец. Он был неплохой паренёк: симпатичный (гораздо красивее своего толстопузого папаши), неплохой собеседник, насколько это возможно в четырнадцать лет, и в параллельной вселенной она бы с ним замутила, но он чересчур вошёл в роль криминального мачо и решил изобразить со мной ролевую игру «крутой драг-дилер и евошная тьолка». Пришлось объяснить, что самые жестокие ролевые игры разыгрываются только с обоюдного согласия. Юный мачо, держась за кокушки, просипел, что он поговорит с пацанами, что её отловят, вывезут на машине и будут по очереди драть в три смычка в тёмном подвале. Лиза тогда хватанула адреналина и целую четверть ходила в гимназию вооружённая до зубов — с перцовым баллончиком и ножиком с выскакивающим лезвием. Кроме шуток, она рисковала — если бы учителя обнаружили этот «арсенал», распрощаться с гимназией пришлось бы гораздо раньше.
Потом были другие, кто прижимался на дискотеке во время медленных танцев, кто запускал руки под футболку или в джинсы (и получал за это оплеуху… с небольшим опозданием), с кем она тискалась в кинотеатре на love seats. Два десятка этих Лёшек, Пашек, Толиков, Владиков, Славиков и Димонов промелькнули и растворились в серой мгле под именем Прошлое. Хотя некоторые заставляли девичье сердечко учащённо биться и даже становились персонажами нескромных фантазий. Если бы они знали, что Лиза вытворяла с ними в мечтах, они бы вели себя более решительно… впрочем, некоторым грёза лучше оставаться грёзами.