— Прошу прощения за беспокойство, святой отец, — сказал незнакомец. — Маленькая Гейла попала сюда по чистой случайности. Кстати, меня зовут Шэд Флакнер.
Этот штырь не годился девочке в отцы уже по возрасту — ему от силы было лет двадцать пять или двадцать шесть. С другой стороны, в приходе имелись женщины, сменившие трех-четырех мужей и состоявшие в браке с мужчинами на двадцать лет их моложе. Отчим?
Тогда чего он улыбается? Потому что воспользовался этим ребенком, на которого не потратил ни одной пластиковой монетки, чтобы избавиться от богатой, но надоевшей старой жены? В кабинке приходилось выслушивать и не такое.
Лазарь туманно произнес:
— Значит, вы родственник… э-э… Гейлы?
— Формально нет. Но если посмотреть на наш совместный путь, то я ей ближе любого законного родственника. Видите ли, я работаю в корпорации «Анти-травма». Родители Гейлы поступили разумно: заметив у девочки проявления девиантного поведения, они записали ее на полный курс лечения. В прошлом году мы вылечили сиблинговое соперничество — классический случай зависти к пенису, направленной против младшего брата, а сейчас она погружается в комплекс Электры. Если получится, до осени мы продвинем ее до уровня Поппеи… Ах да, кстати: она что-то там молола насчет вызова вами хрипатых. Можете не беспокоиться. В полиции она зарегистрирована как случай, не требующий реагирования.
— Она сказала, — медленно и с большим усилием выговорил Лазарь, — что ударила ножом свою мать. Убила ее.
— О! С ее точки зрения она действительно так и поступила! Гейла подсознательно хотела убить мать с того самого момента, когда та позволила ей родиться. Все это, разумеется, бутафория. Мы дали ей дозу скотофобина и заперли в темном помещении, чтобы нейтрализовать импульс возвращения в материнское чрево, вручили фаллическое оружие для подавления остаточной половой зависти и запустили к ней анонимного спутника. Когда она нанесла удар, мы включили свет, чтобы показать лежащее на полу в луже крови тело матери и дали ей возможность сбежать. Я, естественно, за ней следил. Мы не допустим, чтобы кто-то причинил ей вред.
Скучающий тон говорил о том, что Флакнер выполнял рутинное задание. Однако после того, как он закончил объяснения, его лицо просветлело, как если бы в голову ему пришла оригинальная мысль. Он достал из кармана записывающее устройство.
— Эй, святой отец! Наш рекламный отдел был бы рад услышать любой положительный отзыв о наших методах работы. Слова служителя культа имеют особый вес. Как насчет того, чтобы сказать: предоставление детям возможности реализовать наиболее агрессивные импульсы в контролируемой обстановке предпочтительнее, чем совершение ими преступлений в реальной жизни, что создало бы угрозу их бессмертной…
— Хорошо! У меня найдется для вас комментарий под запись! Если есть на свете что-то отвратительнее войны, так это то, чем занимается ваша компания. На войне хотя бы бушуют страсти. Ваши же действия просчитаны, так поступают автоматы, а не люди!
Флакнер немного отодвинулся, словно испугался, что его могут ударить прямо через разделительное стекло, и примирительно пробормотал:
— Мы всего лишь привлекаем науку на службу морали. Вы, надеюсь, видите, что…
— Я вижу перед собой человека, на которого мне впервые в жизни хочется наложить анафему. Вы совершили грех по отношению к малым детям, а потому лучше было бы повесить вам мельничный жернов на шею и потопить вас в пучине морской. Идите от меня во тьму вечную!
Лицо Флакнера мгновенно покрылось красными пятнами, голос наполнился колючим гневом.
— Вы еще пожалеете о сказанном — обещаю! Вы оскорбили не только меня, но и тысячи добрых сограждан, которым моя компания помогает спасти детей от геенны огненной. Вы за это ответите!
Флакнер повернулся на каблуках и вышел из кабины.
— Гейла, разумеется, в порядке! Что может для ребенка стать более радостным открытием и лучшим утешением, чем понимание того, что мать, которую она сознательно любила, но подсознательно ненавидела, убита — и все же жива?
Флакнер вытер пот со лба, надеясь, что испарину отнесут на счет летней духоты.
— А теперь разрешите позвонить с вашего телефона? Если можно, без посторонних. Родителям не обязательно знать наши методы во всех подробностях.
Сидя в яркой освещенной комнате с углубленным в пол бассейном, отражающим огни, мелькавшие среди распятий, статуй Будды и увенчанной розами шестирукой Кали, Шэд Флакнер набрал код отдела анонимных донесений корпорации «Континентальный свет и энергия».