И да, Драко всё равно позволил себе кое-что. Он любовался её загорелыми ногами, щиколотками и ступнями. Драко до умопомрачения хотелось пройтись по ним языком и губами. Как же давно он мечтал сделать это. Хотел попробовать, понять, так ли это возбуждающе, как виделось в его извращенских мечтах. Он закрыл глаза и выдохнул. Мысленно попросил у неё прощения, взял её ножку в свои ладони и поцеловал колено. И это заставило его покрыться мурашками и наполниться благоговением. Он словно преклонил перед ней голову, как перед своей королевой. И это действительно будоражило кровь. Он коснулся губами ниже. Ещё и ещё, выцеловывая каждый дюйм загорелой бархатной кожи. Пока от возбуждения ему не стало больно.
Грёбаный фетишист…
Он оставил Грейнджер одну. Драко надеялся всё объяснить утром, ждал вселенского гнева и громких криков. И поэтому открытое личико, большущие глаза и вопрос Гермионы «Как меня зовут?» сначала ввели его в ступор. Драко лихорадочно соображал, что делать. Отвезти её в бухту и сдать Поттеру или…?
Или побыть с ней какое-то время, пока она не вспомнит. Идея пришла в голову мгновенно… Он произнес «Малышка!» и она не рассердилась. Он сказал «Любимый муж» и она с лёгкостью подхватила. И обняла его. Обняла! Доверчиво прильнула к нему, поверила. Она никогда не смотрела на него с таким безоговорочным доверием. Гермиона никогда не была так добра с ним. Не обнимала и не смеялась над его шутками.
И Драко уже не мог её отпустить. Лишиться её внимания. Её глаз, сверкающих интересом и симпатией. Это был либо конец всему, либо начало чего-то нового.
И он обнял её крепче, чувствуя себя хищником, заманившим в свои сети невинную жертву. А позже, пока Гермиона обедала, отправил по мобильному смс-ку Пэнси:
— Паркинсон, Грейнджер в порядке. Мы вместе. Отвлеки Поттера, придумай что-нибудь. Не ищите нас хотя бы этот день. Я потом всё объясню, — он отключил телефон и навел чары, которые обычно применяли к магглам, чтобы те были слепы к магии.
***
Пообедав, Гермиона напала на Дэймона с вопросами. Они уселись на носу яхты, и пока судно медленно дрейфовало по волнам, он терпеливо отвечал.
— Как я получила эту шишку на голове?
— Вчера был шторм, и ты свалилась за борт.
— Это правда? — она лукаво прищурилась. — Или ты хотел избавится от меня и сам столкнул?
Дэймон поглядывал на неё с полуулыбкой, немного снисходительной и при этом очень нежной. Гермиона не знала, почему, но ей хотелось флиртовать с ним и глупо хихикать с самого первого мгновения, как он заговорил с ней. Наверно, это потому, что он был её мужем?
— Если бы я хотел избавиться, то не спас бы, — ответил Деймон, усмехаясь.
— Я пошутила! Прости… — она виновато закусила губу и благодарно пожала его ладонь. — Спасибо, любимый. Спасибо, что спас, я обязательно всё вспомню!
Он покачал головой и осторожно прижал её к себе, обхватив за плечо:
— Конечно вспомнишь… Ничего, что я обнял тебя? Тебя это не беспокоит? Я же, наверно, кажусь тебе совсем чужим человеком?
Гермиона задумчиво облизала губы и сама ещё теснее приникла спиной к его груди, на которую он, к большому её сожалению, натянул белую футболку, и уверенно положила ладошку на его колено. Посмотрела на его реакцию. Дэймон вглядывался вдаль и улыбался. Его грудная клетка мерно подымалась и опускалась. Он был само спокойствие и тепло.
— Я не чувствую, что ты чужой, — проговорила она. — У меня ощущение, что я хорошо знаю тебя. Скажи, где мы познакомились?
— В частной школе, в Шотландии. Мы учились вместе. Но начали встречаться только после школы, — ответил он.
— Как случилось, что мы сошлись?
— Мы случайно встретились тем летом на курорте, и я рискнул и заговорил с тобой. Я давно был в тебя… Эм… Влюблен. С первого класса. Но всё так складывалось, что мы не могли быть вместе… Мы ссорились, и ты даже один раз врезала мне в нос.
— Что? — Гермиона рассмеялась. — Не может быть! Я не могла! Значит, ты мне сначала не нравился?
— Ты могла, ты такая! — усмехнулся он. — Да, у нас были разногласия, но я был убедителен, и ты поняла, что я самый лучший для тебя вариант. Мы весело провели время на каникулах и не захотели расставаться.
— Лучший вариант, — она рассмеялась. — А что мы делаем здесь, в Бразилии?
Ранее Дэймон рассказал, что город на горизонте — Рио-де-Жанейро.
— У нас медовый месяц, мы только поженились. Отдыхаем здесь уже… Ммм… Где-то неделю.
— Здорово! — выдохнула она, вдохновенно сверкая глазами. — А есть фотографии с нашей свадьбы? Я бы хотела посмотреть на нас в свадебных нарядах! Может вспомнила бы хоть что-то…
— Н-нет… — Дэймон откашлялся. — Мы оставили все наши вещи в номере отеля и поехали кататься на яхте.
— Оу, понятно, — разочарованно вздохнула Гермиона. — И что мы сегодня хотели делать?
Он задумался.
— Мы хотели прокатиться по Рио-де-Жанейро. Может этим и займёмся? — Дэймон взглянул на неё вниз и сдул кудряшки с её лба, Гермиона нехотя отодвинулась, обдумывая предложение.
— Хорошая идея, давай делать то, что планировали, может быть в какой-то момент ко мне вернётся память, — она вскочила на ноги. — Поехали в Рио?
***
Через час она уже сидела на мотоцикле, который Драко взял напрокат, и они неслись по дороге мимо городских пляжей Рио-де-Жанейро, лавируя между машинами. Гермиона крепко обнимала его спину, прильнув к белой ткани футболки щекой, и он знал, что она счастливо улыбалась. Драко готов был за эту улыбку положить к её прекрасным ногам весь мир.
Он сплетал ложь и правду воедино, разговаривая с ней, его внутренний слизеринец наслаждался тем, как технично он мог выкручиваться. Драко не планировал причинить ей зла, он себя оправдывал тем, что так будет лучше для них обоих. Он хотел показать ей город, который за этот год изучил досконально. Он хотел, чтобы она увидела всю его красоту его глазами и была счастлива. И как можно дольше не вспоминала о прошлом.
Для начала он повез Грейнджер в самый старинный район Санта-Тереза. Узкие улочки там были вымощены гладким булыжником, а в тени старых элегантных особняков и парков можно было спрятаться от палящего солнца. Они прошлись по извилистым улицам, заходили в магазинчики для художников, любовались творениями уличных мастеров. Этот район считался центром искусства, как Монмартр в Париже. И атмосфера творчества настраивала на романтический лад.
Около музыкантов Гермиона задержалась подольше. Пока она слушала виртуозную игру маленького уличного оркестра, Драко купил им обоим мороженое.
— Клубничное? — она лизнула краешек розового холодного лакомства и чмокнула его в щеку. — Как вкусно! Спасибо! Я люблю его, так ведь?
Насколько он помнил по Хогвартсу, именно этот вкус она всегда покупала в «Сладком королевстве».
— Любишь, — он лизнул своё мороженое со вкусом лайма, а она проследила за движением его языка, ярко покраснела, но взгляд не отвела, и Драко чуть не подавился, заметив сколько в нём было желания.
Мерлин, она ударилась головой и стала совершенно, невозможно, откровенно честной в выражении своих мыслей. Малфой усмехнулся, чувствуя, что и сам краснеет.
— Не смотри так, малышка! — шепнул он ей на ухо. — Это возбуждает… Мой аппетит.
Она рассмеялась и легонько ткнула своим мороженым ему в нос:
— Как так? Тебя возбуждают взгляды любимой жены? Разве это плохо?
— Это просто прекрасно!
Драко вытер кончик носа и неожиданно, схватив её за талию, обмазал подбородок Гермионы своим мороженым. Она взвизгнула и, хитро хихикая, попыталась измазать его лоб и щеку, но он увернулся.
— Я же тебе отомщу, дорогая! — он опасно прищурился, не скрывая улыбки.
Они стояли посреди улицы, обнявшись и дрались мороженками, как дети.
— Какой страшный! — Гермиона всё-таки умудрилась запачкать его лицо рядом со ртом и вдруг потянулась и легко прикоснулась губами, слизав сладкие капли.