— И что означает эта довольная улыбка? — интересуется мама, расправляясь со своим пирожным.
— Предвкушаю отличные выходные.
Но субботним вечером Андреа сначала ведет меня на выставку в компании своей подруги Синди, очень живой и смешливой девушки с короткими волосами. Они обе с наслаждением анализируют линии, цвета, формы, пространство и свет, пока я рядом с ними ощущаю себя великовозрастным дурачком, культурный багаж и художественный вкус которого застряли где-то на уровне муми-троллей. Мы пару раз переходим дорогу и оказываемся в крохотном зале театра. Его название я слышу впервые, но спектакль просто потрясающий. На сцене чокнутые персонажи из «клуба примечательностей» задаются вопросом о том, как их воспринимают окружающие.
История одного из них потрясла меня до глубины души. Он одержим жаждой внимания и потому пытается поразить всех роскошью фантастических костюмов, а когда слышит вместо комплиментов насмешки, приходит в ярость. Следуя советам реинкарнации Иисуса, он пытается одеваться нормально. Но вот беда: его отражение в зеркале без румян и нарядов кажется ему бледной и пустой оболочкой и внушает ему только отвращение. Он возвращается к своим костюмам и радостно решает больше не заморачиваться. Вот только… остальным, похоже, не кажется, что он наконец зажил нормально.
Андреа и Синди еще смеются над другим персонажем, борцом за освобождение куриц, который поцапался с соседями за право обустройства своего балкона для пернатых гостий.
— Все хорошо, кузен?
— Да, просто задумался. Классный был спектакль.
Я давным-давно убежден, что не выношу свою лысину потому, что она изменила меня в глазах моих друзей. Но на самом деле она поменяла и мое мнение о себе. Иначе почему я чувствую себя настолько лучше, когда ношу волосяную накладку? Я не заслуживаю того, чтобы другие ненавидели меня из-за моей внешности, но я вдруг прихожу в ужас оттого, что ненавижу себя точно так же. Я должен быть самым верным своим союзником и любить себя таким, какой я есть.
Потерявшись в своих мыслях, я спотыкаюсь, но меня в последний момент ловит Синди:
— Мальчик мой, смотри, куда ставишь ноги!
— Еще бы чуть-чуть, и…
Она смеется, я заражаюсь ее весельем, и Андреа тоже не выдерживает и начинает хохотать.
Вот уже третье воскресенье подряд я встаю и иду на пробежку. Я перестал качать пресс, потому что по утрам куда приятнее подольше поваляться в кровати или дать выход гормонам. Я новый человек, куда более спортивный. Я подумываю о том, чтобы найти время на пробежки и на неделе тоже. Это не так уж просто с уроками, домашними заданиями и пробными экзаменами, которые замаячили на горизонте. Еще и темнеет рано.
Перед уходом я сталкиваюсь с папой, который буквально светится в своей велосипедной экипировке. Заметив мой спортивный костюм, он одобрительно награждает меня дружеским тычком.
— Знаешь, чем так хороша зима? Нет насекомых. Я могу быть уверен, что нечаянно не съем парочку и не вернусь с полной бородой мошкары.
Что тут скажешь, он чертовски внимателен к деталям и в совершенстве владеет искусством радоваться мелочам.
На улице сухо и солнечно. В парке меня встречают облетевшие кроны деревьев. Нескольким оставшимся в пруду уткам не грозит голодная смерть благодаря местным маленьким старушкам, которые кормят их хлебными корочками. Сегодня я пришел на целый час раньше, чем на прошлой неделе, чтобы случайно не встретить Леану, поэтому чувствую себя раскованно и вхожу в ровный ритм. Мои шаги становятся все легче и легче. От «Truth is a beautiful thing», альбома London Grammar, по спине бегут мурашки. Чувство такое, будто у меня выросли крылья. Будто с плеч упал огромный груз. Будто за несколько дней я узнал о себе больше, чем за последние пять лет.
Вспышка радости заставляет меня перейти на спринт. Но за поворотом я натыкаюсь на Леану с багетом в одной руке и коробкой пирожных в другой. И прямо у меня на пути! Я останавливаюсь в двух метрах от нее и тут же жалею о том, что просто не пробежал мимо. Она удивленно распахивает зеленые глаза.
— Привет, Поль.
— Привет, Леана.
Я прочищаю горло, проклиная судьбу. Вспомни, кто смеялся в школьном дворе во вторник! Выпрямись, черт возьми, не теряй лица!
— Ты не ходил вчера в медиатеку? — спрашивает она, напуская на себя равнодушный вид.
Без макияжа она кажется менее взрослой, и я не теряюсь так в ее присутствии, хотя веснушки делают ее еще красивее. Я автоматически взлохмачиваю волосы у себя на макушке. Они все еще на месте и не стремятся покинуть свой пост.