— Прости!
— Ничего.
Я отворачиваюсь, чтобы она не заметила, как я покраснел.
Манон запрыгивает ко мне на руки и клюет в щеку.
— Привет, Пукито!
Я зову ее так, потому что, когда она была маленькая, она обожала печеньки «Пепито» и упрямо звала их «пукито». У нее все лицо в шоколаде.
— Ну ты и свинка! Научись уже умываться!
Она философски пожимает плечами.
— Я ела полдник перед теликом, пока играла в покемонов, и очень старалась не накрошить, чтобы папа не разозлился.
— Какая четкая расстановка приоритетов, малышка! Мои поздравления!
Андреа тоже уже вернулась. У нее огромные мешки под глазами. Она опять вчера плакала, как плачет почти каждый вечер с тех пор, как поселилась у нас… Не знаю, стоит ли говорить маме об этом.
С тех пор как Андреа перевезла к нам свои вещи — по большей части книги, папки с названиями проектов и блокноты для эскизов, — в кабинете царит жуткий бардак. Я нахожу ее на диване, увлеченно стучащей по клавишам и делающей какие-то заметки. Кажется, учится. Я ненадолго присаживаюсь рядом.
— Так как продвигаются поиски квартиры?
Она удивленно поднимает на меня глаза, и нарисованные подводкой стрелки исчезают в складках век.
— Привет! Ну как-то не очень. Две последние квартиры, насчет которых я звонила, уже сдаются.
Она снова погружается в изучение экрана, не замечая моего раздражения. Честно говоря, то, что у нее ничего не выходит, нисколько меня не удивляет — она слишком многого хочет от квартала, от внешнего вида комнаты и ее цены… Я понимаю, что она хочет жить как можно ближе к учебе, но в Париже приходится быть реалистом. Если она не спустится с небес на землю, то никогда ничего не найдет.
— Не парься ты так, Матт, я не собираюсь пускать здесь корни.
Она зажимает карандаш в зубах и открывает книгу, пролистывая ее до нужной страницы.
— Я не пытаюсь выставить тебя на улицу, — отвечаю я. — Но признай, что по утрам не так-то просто попасть в ванную.
Не далее как сегодня утром я еле успел принять душ и побежать на автобус.
— О да, если каждый будет торчать там по часу, как это делаешь ты, все резко станет очень непросто.
Я вспыхиваю и встаю, чтобы уйти.
— Маттео! — бросается она следом за мной в коридор. — Подожди! Я не хотела тебя обидеть!
— А чего ты тогда хотела? Слова несут определенное значение. Всегда.
— Не строй из себя оскорбленную невинность! Ты торчишь перед зеркалом целую вечность и сам прекрасно об этом знаешь.
Да, я в курсе. Я вожусь с волосами: наношу крема, делаю массаж головы, причесываю остатки былой роскоши, стараясь не вырвать ни волоска. Я возвращаюсь в свою комнату с полыхающими щеками.
— Это странно, — настаивает она. — Никто тебе и слова не говорит. А я что-то не вижу никаких чудесных перемен, когда ты выходишь оттуда.
— Не суй нос в чужие дела.
Я хлопаю дверью у нее перед носом.
— Матт…
Она скребется в дверь.
— Матт, ну неужели все настолько плохо?
Я был прав, когда опасался, что она начнет вынюхивать. Уже когда Андреа была маленькой, она была так любопытна, что ее наказывали за подслушивание под дверями и подсматривание через замочные скважины.
— Ты этого добиваешься? Хочешь посмотреть? Тоже хочешь поиздеваться надо мной?
Я яростно бросаюсь открывать дверь. Срываю кепку и бросаю ей в лицо.
— Вот! Теперь ты довольна?!
Она отходит назад, озадаченная и смущенная.
— Матт…
Я опускаю голову, чтобы она наконец хорошенько разглядела тонзуру, которая занимает две трети моего черепа. На висках и затылке я оставил волосы подлиннее, чтобы, когда я в кепке, казалось, что все нормально. Но тут на нас набрасывается Манон:
— Да что с вами не так?! Чего вы так раскричались?
— Извини, — говорит Андреа, — это я виновата. Прости меня, Маттео, я не хотела ни обидеть, ни разозлить тебя. Честное слово!
В жопу ее извинения. Я обвиняюще тычу в нее пальцем:
— Но сделала все, чтобы этого добиться, разве нет? Знаешь, почему мы об этом не говорим? — Я не даю ей ответить и начинаю орать: — Потому что от этого мои гребаные волосы не начнут снова расти!
Моя сестра подбирает бейсболку и с искаженным лицом и слезами на глазах возвращает ее мне.
— Матт…
Я немного выпустил пар, но сказанного не вернешь.
— Не переживай, Манон, все нормально, я привык, — говорю я и добавляю сконфуженной Андреа: — А теперь оставь меня в покое и не лезь, куда не просят.
Меня все еще душит ярость, когда после ужина я присоединяюсь в Сети к Нику и Обливиону на мостике «Скайдаста». К счастью, я быстро забываю о своих проблемах, когда узнаю, что Алиоша не явилась на перекличку. Судя по данным корабля, она уже несколько часов назад отправилась покататься на катере. Экран локатора показывает, где он остановился, а наш капитан не отвечает на сообщения. Это странно, тем более что она сама подтвердила сбор сегодня вечером. Что-то пошло не так, и нужно выяснить, что именно. «Space and Daemons» — иммерсивная игра, и мы с самого начала решили общаться только через виртуальную платформу, как если бы и впрямь жили на «Скайдасте», чтобы добавить красок приключениям.