– У меня было шесть братьев, и все один другого меньше. Как-то раз, один из них не пришел домой, а остальные молчали. Оказалось, они играли за озером и потеряли его, а когда не смогли найти, вернулись, и ничего не сказали. Только поздно ночью, когда я вернулась от травницы, поняла, что Мариса нет. Я пошла туда ночью с одним из братьев. Мать была вышивальщицей в замке, и она день и ночь работала там, потому что готовила приданое для одной из девушек.
Мы до утра искали его. Оказалось, что он провалился в болотине, и боялся пошевелиться. Только тихо плакал. Мы достали его, и я отправила братьев домой. Вся в грязи возвращаться не хотела, и пошла к озеру, чтобы помыться. А за озером расцвела озёрница. Рано утром цветы открываются, и запах стоит такой, что будь я сама феей, обязательно прилетала-бы утром…- она как-то горько хмыкнула, видимо, понимая, что в ее возрасте нужно уже забыть о сказках.
– И ты пошла за озеро? – спросила я, стараясь отвлечь ее от эмоций.
– Да, я пошла за озеро, и там меня поймали эти двое. Три рундины меня везли до Алавии. Я спасла брата, но потерялась сама. Даже не знаю, как там теперь мама управляется без меня.
– Не грусти, Крита. Пока у нас есть силы, мы будем стремиться к другой жизни. А сейчас мы должны беречь себя.
Когда я повернулась к ней, она уже спала. На губах ее снова была улыбка, а первые лучи солнца освещали сейчас красивое лицо молодой девушки.
-----------------
Я проснулась от того, что меня толкнули в плечо. Открыв глаза, я увидела стоящую надо мной Криту.
– Если хочешь поесть, пора выходить, - негромко сказала она и я осмотрелась. Девушки спешно одевались. Теперь они были в таких же как у меня рубашках. Вчерашние костюмы, состоящие из юбок и лифа, валялись по всей комнате. Мою юбку, рубашку с корсетом и плащ мне так и не вернули. Видимо, здесь было полное обеспечение спецовкой. Я улыбнулась и поднялась с пола. Привычной уже дорогой мы спустились с лестницы, отстояли небольшую очередь в туалет и душ, где я только помыла руки и умылась.
Возле кухни стояли человек пять. Остальные сидели за двумя длинными столами. Они молча ели те самые шарики из каши, что в дороге готовили нам мужчины. Большое блюдо было заполнено ими с горкой. На столах теснились глиняные кружки от которых шел пар. Я вдруг вспомнила о хорошем вареном кофе, к которому меня когда-то давно приучила в Ленинграде Нина Филипповна. После сорока я уже не пила его, обходясь вариантами без кофеина потому что давление кидалось от низкого до высоченного и рисковать своей жизнью было страшно.
В кружки разливали горячий отвар из трав. Запах был приятный, какой-то покосный. Такие чаи мы пили на поле, когда сгребали подсохшую траву в огромные валуны в деревне. У бабушки была одна корова, и соседи всегда помогали в тяжелой работе. Она собирала душицу и зверобой, ставшие уже грубыми на то время листья Иван-чая, кидала все в закопчённый чайник, который «видел царя», как она выражалась. Потом накрывала его тряпками, и пока мы в обеденный перерыв ели горячий суп из тушенки и лапши, он заваривался и становился ароматным и каким-то очень соответствующим покосу. Гудели шмели и оводы над головой, а люди за едой обсуждали стоит ли косить «вон ту ела́нь, что заросла молодняком».
– Мали, - вырвала меня из воспоминаний Крита.
– А? – я обернулась к ней, когда она указала на стол. Моя подруга уже поставила на стол наши кружки и перешагнула длинную скамью. Я последовала за ней, но потом вспомнила, что с самого утра не видела Палию. – Крита, а где та девушка, что пришла со мной? Ну, та, белокожая, с очень длинными волосами?
– Еще до того, как ты проснулась, ее увели к Фалее. Новая служанка ее похоже ненавидит, - ответила Крита.
– Это какая? – переспросила я.
– Вот эта, - она указала на девушку, которая стояла на «раздаче». Я даже и не увидела ту самую барышню, которая хотела украсть мои сапоги в том домике в дороге. Значит, у нас с Палией и здесь теперь есть враги.
– Значит, здесь оставили именно эту, - скорее для себя, сказала я. – А зачем ее увели? – я ела, не ощущая вкуса, запивала горячим отваром и косилась на свою врагиню. Мне было интересно, сколько у нее власти и может ли она нам навредить. По сути, мы были товаром, покупателями были местные мужчины, а коли нас купили втридорога, значит товар мы редкий. Из всего этого я сделала только один вывод – если кто-то испортит товар, тому несдобровать.
Я быстро съела четвертый шарик, запила остатками чая, и решила прогуляться в сторону двора, куда выход нам был пока запрещен. Навредить мне они не могли, потому что я… дорогой товар. Значит, бояться мне особо было нечего.