Павлушкина А. Г.
А.Г.Павлушкина. На Вороньей Горе и западнее. Батарея "А"-"Аврора"
АНТОНИНА ГРИГОРЬЕВНА ПАВЛУШКИНА
" ЗАПИСКИ ВОЕННОГО ВРАЧА "
"БАТАРЕЯ "А"-"АВРОРА".
Ленинград - Санкт-Петербург, 1979-1997 г.
"Для справки: первый - печатный экземпляр данной рукописи в 1980-м году был сдан в Лениздат для издания. В 1992-м году моя рукопись была внесена в план выпуска литература Лениздата в отдел военная наука, военное дело, под N 45 стр. 23. Под названием рукописи "На Вороньей горе и западнее: записки выпускника Военно-Морской Медицинской Академии" (3 квартал), 10 листов, ил, ISBN - 5-289-01195-1, цена 1р.50к. 25.000 экз.
Моя рукопись и другие изданы не были по случаю отсутствия бумаги и бюрократической реформы. Реформа требовала издания литературы за счёт средств автора".
1. НАЧАЛО ВОЙНЫ 2. БАТАРЕЯ 'А' 3. ИНТЕНДАНТ ГЕОРГИЙ ШВАЙКО 4. САНДРУЖИННИЦА ЗОЯ 5. ОПОЛЧЕНЦЫ НА ВОРОНЬЕЙ ГОРЕ 6. ПОСЛЕДНИЙ БОЙ 7. НА ЛЕВОМ ФЛАНГЕ И В ПУЛКОВО 8. АЛЕКСЕЙ СМАГЛИЙ 9. ЭПИЛОГ 10. P.S.
Много лет спустя,
Война мне, кажется, страшнее.
Мужчинам было трудно на войне,
А женщинам в стократ труднее".
А.Г.
НАЧАЛО ВОЙНЫ
"Только Валя взяла свой конспект, мы услышали, что кто-то плачет под дверью. Мы вышли из комнаты в прихожей, плакала наша тётя Маша. Она уткнула своё лицо в узел, лежащий в сундуке, и горько плакала. От рыданий её тело содрогалось. Вся в слезах, она приговаривала: "что теперь будет с моими детками. Убьют их в Белоруссии, зачем я их туда отправила". Мы с Валей в полном недоумении смотрели друг на друга, ничего не понимая. "Тётя Маша, что случилось с вашими детьми"?
Она подняла голову, и захлёбываясь от слёз, сказала: "ах девочки, несчастье то какое, - война. И опять горько заплакала. Мы задавали ей новь вопросы, но тётя Маша на отвечала. Она только проговорила - идите на улицу, там передают по радио, что на нас напали немцы.
Мы с Валей выскочили на улицу, и быстрым шагом пошли на угол Садовой и проспекта Майорова (Вознесенский), где у кондитерской увидели большую толпу людей, слушающих радио.
Мы подбежали, но успели услышать только последние слова диктора: "наше дело правое, враг будет разбит, победа будет за нами". После этих сообщений по радио заиграла музыка. Народ, который слушал речь из репродуктора сразу разошёлся. Это были прохожие люди. Спросить подробности было не у кого. Мы возвратились домой в полном неведении.
Дома тёти Маши уже не было, и в квартире в воскресный день, все с утра уехали за город. По выходным дням мы часто оставались в квартире одни. Мы тут же решили поехать в Академию и всё выяснить. Мы одели форму, и быстро направились к трамвайной остановке. В трамвае народу было мало. Пассажиры сидели молча, свободно, о войне никто не говорил. На Сенной площади в трамвай взошла группа молодых людей, с портфелями, они смеялись, один из них предложил - "ребята, давайте поедем на пляж к Петропавловской крепости, искупаемся, теперь все равно больше не выучишь".
Видно по разговору было, что это студенты, они вышли на следующей остановке. Мы ехали молча, каждый думал про себя. Может быть это ошибка какая-то то. Ведь совсем недавно был подписан с Германией акт о ненападении. Две недели тому назад наш курс ездил в Кронштадт на экскурсию на теплоходе по заливу, тогда в торговом порту мы видели немецкие суда, их было несколько, в них грузили наш хлеб. Немцы дружественно махали нам руками в знак приветствия. "Как же так, а немцы на нас напали, не вяжется", - так я думала, сидя в трамвае. А вот и выходить, остановка - Витебский вокзал. Мы вышли и почти бегом побеждали.
В Академию вошли через Загородный проспект, шли по территории к главному зданию академии, из-за кустов зелени и впереди стоящего здания мы не видели ничего, но стоило выйти нам из-за поворота, как сразу же мы увидели массу наших слушателей - их было более двух сот человек. Сердце так и ёкнуло - значит вправду - война. Иначе зачем же здесь быть всем, сегодня же воскресение - выходной.
Мы влились в толпу слушателей, отыскивали своих девочек, здесь собрались почти все. Наш командир взвода увидала нас, отметила и сказала: "хорошо, что приехали без оповещения".
Она всегда при встрече улыбалась, но теперь лицо её было озадачено, как всегда приветлива, но лишь без улыбки. Да, на этот раз никто не улыбался. Ребята группами курили, у всех лица были настороженные, серьёзные в ожидании распоряжений.
Командир роты, Женя Хилобоков, пошёл к начальству, и все ожидали особых новых приказов. В мыслях каждый отправлялся на фронт, прощаясь с родными и близкими, только никто не знали, когда это будет, возможно завтра, в возможно и сегодня?
По существу, мы уже были врачами. Закончили все пять курсов и теперь сдавали государственные экзамены.
Но вот появился Хилобоков, он собрал командиров взводов, дал указания, что бы все командиры собрали полностью слушателей. Кто не пришёл, за теми послать нарочных. В нашем взводе не хватало троих: Наташа Шарламова, Женя Сизнёва и Валя Павлова. Командир взвода мне приказал ехать за Наташей Шарламовой, я у неё бывала не раз, они жила на окраине города у Красненького кладбища. У Витебского вокзала я взяла такси и сказала шофёру - "пожалуйста свезите меня быстрее на Красненькое кладбище" Таксёр, молодой, здоровый парень, посмотрел на меня с недоумением и спросил: "Вам на кладбище?"
"Да, видите ли, я не знаю точного адреса, ни улицы, ни номера дома, знаю, что этот домик деревянный и стоит он напротив кладбища, вот почему я вам так сказала".
Водитель такси ловко развернулся, и машина быстро пошла. Дома мелькали. Из окна машины город особенно казался красивым. В ярких летних лучах город сиял. Мы ехали по незнакомым мне улицам, видимо таксёр сокращал путь, но вот выехали на проспект стачек, Нарвские ворота, а вот Кировский завод.
По тротуару проспекта Стачек шли люди, по воскресному, нарядно одетые, все были в летних костюмах и платьицах, день был жаркий, шли все спокойно, внешне все было также, как и всегда- спокойно. Люди шли не торопясь, прогуливаясь, как обычно это делалось в выходной день в воскресенье.
Такси остановилось у деревянного двухэтажного дома, стоящего напротив кладбища.
По отвесной деревянной лестнице я взошла на второй этаж. Двери были все открыты, на кухне приятно пахло печёным тестом. В Наташину комнату дверь была тоже открыта, я подошла к открытой двери и увидела крепко спящую семью Щарламовых. На кровати, обнявшись крепко спали супруги, а рядом в детской кроватке, спала их маленькая дочь.
От жары он сбросила с себя простынку, и лежала с открытыми пухленькими, розовыми ножками. Ручонки она забросила вверх на подушку.
Я подумала - вот этот сладкий сон и покой, я должна буду нарушить страшной вестью. В эту тишину в эту любовь и семейное счастье войдёт война и все отравит.
Я отошла в сторону и постучала в стенку, чтобы разбудить. Наташа вышла в наскоро накинутом ситцевом халатике, увидев меня, она обрадовалась и давай обнимать.
Хорошо, что приехала, а я вечером собиралась вести тебе твой конспект. Ты не обижаешься, что я его задержала? Садись, сейчас чай пить будем. У меня хорошие ватрушки с творогом сегодня напекла.
На наш разговор вышел Коля - её муж, по одному его внешнему виду можно сразу сказать, что спортсмен, окончил Лесгафта.